Романов Виталий Евгеньевич

Рыцари подземных магистралей

Роман для тех, кому двадцать. В душе.

Рабочая смена подходила к концу. Анатолий Самойлов быстро глянул на часы.

Улыбнулся. "Последняя на этой неделе, - подумалось ему. - А там еще денек - и

зарплата!"

- Давай! - поторопил Анатолий. - Чего мечтаешь?

Его "хапуга" прекратила движение вперед. Широкие "лапы" для захвата кусков

грунта беспомощно вращались вхолостую. Позади породопогрузочной машины не было

вагонетки. А народ будто уснул...

- Ну?! - нетерпеливо крикнул оператор. - Что там у вас?

Вагонетку не подавали. Анатолий в сердцах вырубил "хапугу". Соскочил на неровный

пол, да чуть не подвернул ногу. Чертыхнувшись, двинулся назад, готовясь

выматерить нерасторопных сотоварищей.

Все из-за Гошки! От, блин! Парень второй месяц работает на проходке путевых

тоннелей, а до сих пор приноровиться не может! Вечно у него какие-то проблемы

возникают... Надо будет ставить вопрос перед мастером. Либо пусть делают

внушение парню, учат работать как надо, либо пусть срочно ищут замену. Из-за

таких вот тормозов премии не будет!

И вдруг Анатолий услышал крики. Что у них там?! Неужто, что-то серьезное?

Самойлов бросился в ту сторону, откуда доносились голоса...

- Тьфу ты! Мать вашу... - в сердцах выругался рабочий, увидев, что произошло.

Забур. С рельс сошла вагонетка с породой, в аккурат на разминовке. Там, где два

поезда - порожний и груженый - должны были разъезжаться на однопутной колее.

- Блин! Гоша! - рявкнул Самойлов. - Опять кемарил на ходу? Где ты был?! Чья

работа - следить за порядком на разъезде?

- А что все время я, Анатолий Борисович?! - обиженно всплеснул руками молодой

рабочий. - Орел пошел! Наклон же тут! Оторвало вагонетки от электровоза, еле

успел их на двухпутке затормозить. Разнесло бы все на хрен, если б дальше, к

вам... Хапуге досталось. А так - с рельсов сошли, и все тут! И сразу я

виноват...

- Прости, Борисыч! - развел руки в стороны Сергей Мироненко, машинист

"проблемного" состава. - Вроде, все, как положено закреплено было. Я ж проверял.

И вот те на! Оторвало. А Гошка - молодец.

Молодой рабочий чуть ли не всхлипнул, исподлобья глянул на Анатолия Борисовича.

- Ладно-ладно! - примирительно хлопнул его по плечу Самойлов. - Ты молодец!

Правильно сделал. Если на наклонной дороге вагонетки от локомотива отрывает -

много бед может выйти. Все на пути разносит. Бывает, ноги-руки поломает, технику

угробит. Давай, сейчас поправим это дело. И - забыли! Где у нас отец-наставник?

Гошка метнулся к стене, схватил деревянный брус. Втроем они подпихнули рычаг под

колесную пару, слетевшую на стрелке. По команде Анатолия приподняли вагонетку,

поставили на рельсы.

- Порядок! - оглядев цепочку маленьких вагончиков, удовлетворенно заявил

Самойлов. Подмигнул товарищам. - Давай, Серый. Цепляй! И пулей... Время уходит,

мы тормозим.

- Ага! - машинист бросился к небольшому электровозу, стоявшему чуть выше на

путях.

Через минуту состав сошел с разъезда, медленно пополз по тоннелю. Самойлов

проводил его взглядом.

- Давай, Гошка! Время не ждет! - поторопил он. - Мастер с нас три шкуры сдерет,

если не выполним норматив. Всех без квартальной премии оставим.

- Ага! - шмыгнув носом, молодой рабочий бросился к разминовке.

На втором пути ждали пустые вагонетки.

Анатолий Самойлов быстро подошел к "хапуге". Заурчал двигатель. Машина

дернулась, поползла вперед. Вздрогнула, уткнувшись носом в куски породы.

Оператор на миг обернулся, поглядел себе за спину: первая вагонетка была на

подаче. Спереди донесся грохот отбойных молотков. Проходчики, сделав короткую

паузу, двинулись по тоннелю.

Породопогрузочная машина сильно качнулась, словно кто-то боднул ее сзади. Или

сбоку. Самойлов недоуменно осмотрелся. Ничего. Ни-че-го! Может, спереди? Он

прищурился, рассматривая тоннель. И тут сердце оператора погрузчика будто сжали

ледяными руками. Сверху! Сверху, мать ее!

Чуть ли не над головой ширилась и росла трещина. Секунду назад она была совсем

крохотной, ударившая вниз струйка воды могла напугать только малого ребенка. Но

Анатолий Борисович, много лет проработавший на проходке тоннелей, отлично знал -

где маленькая трещина, там запросто может появиться и большая. Тем более, в

таком проблемном месте, как Санкт-Петербург.

Питер стоит на болотах. Они располагаются на мощном пласте древних глин. Сотни

миллионов лет назад здесь бушевала водная стихия, теперь город расположен на

донных отложениях древнего моря. Сине-зеленые глины - очень неплохая среда для

прокладки тоннелей метро. Беда лишь в том, что под Питером пласты разрываются, в

них много "вкраплений": водонасыщенные пески, водяные "линзы", мягкие глины,

размывы с плывунами. Те страшнее всего: как ткнешь в плохое место, начинают

вести себя подобно тягучим вязким жидкостям. Приходят в движение, оплывают...

Трещина увеличивалась на глазах. Если поначалу она напоминала ниточку, была

совсем короткой, то теперь расширилась до мизинца, и длина ее значительно

выросла. Анатолий Борисович отлично помнил трагическую историю семидесятых годов

прошлого века. Мысли вихрем, в считанные секунды, пронеслись в голове:

"Откуда плывун?"

"Неужели, как тогда?!"

"Люди!!!"

- Игнат! Сашка! - остановив "хапугу", что есть мочи заорал Самойлов.

Рабочие, занимавшиеся проходкой тоннеля, еще не видели: за спиной у них смерть.

- Игнат! Сашка! - Анатолий спрыгнул на пол. - Назад! Назад!

Вода хлынула с потолка. И не вода - смесь жидкости с мелким песком. На зубах

заскрипело. Самойлов мотнул головой, сплюнул. Вспомнилось: "давление в линзе

может достигать девяти атмосфер. Врываясь в забой, плывун с быстротой

абразивного круга режет сталь. Любую".

Что уж говорить о человеческом теле?!

- Игнат! Сашка! - Самойлов все не уходил, не мог бросить товарищей, оставшихся

за стеной воды и песка.

Позади, в пройденной зоне тоннеля, послышались чьи-то крики. Потом завыла

сирена. Анатолий Борисович развернулся, бросился прочь от настигавшего плывуна.

Но было поздно. Он промедлил, потерял время. Вязкая масса прибывала слишком

быстро. Заплела ноги, толкнула в спину. Рабочий сумел удержаться на ногах,

ухватившись за "соплю" - обесточенный кабель, свисавший с потолка. Самойлов

выдернул ногу из "болота". Сапог остался внизу, но это уже не имело какого-либо

значения. Шаг! И нога снова "ухнула" в клейкое месиво. А вторую не выдернуть!

Нет, не выдернуть... Самойлов дернулся раз, другой.

- На помощь! - в ужасе закричал Анатолий.

Тоннель быстро заполнялся водой, мягкой глиной, илом. Самойлов еще раз дернулся,

попытался вытянуть из трясины ноги. Рванулся изо всех сил, так, что хрустнуло в

груди. Бесполезно. "Неужели, все? Конец?!" Мозг не хотел, не мог смириться с

этим.

Анатолий забился в мягких, податливых оковах. Пальцы скользнули по стенам,

пытаясь вцепиться в любую, самую малую трещинку. Продвинуть себя вперед. На

сантиметр. На миллиметр...

Из-за спины вдруг послышался топот копыт. Анатолий Самойлов обернулся. Глаза

расширились от удивления и ужаса. Несчастный подумал, что сходит с ума. По

странной реке, от дальнего конца забоя к человеку, галопом неслись всадники на

лошадях. Рыцари. Их латы сверкали, отражали свет прожекторов "хапуги", умиравшей

под тоннами песка.

- На помощь! - Самойлов вытянул к ним кровоточащую руку с содранными ногтями.

Больше надеяться было не на что. Но рыцари в блестящих латах пронеслись мимо.

Они мчались туда, где спасались бегством чудом уцелевшие люди. И это было

последнее, что увидел Анатолий Борисович Самойлов. Поток глины и песка накрыл

его с головой. Человек еще некоторое время метался в трясине, надеясь вырвать

ноги, добраться до поверхности, глотнуть воздуха. Но силы его не были

беспредельны.

Оксана Лаптева наморщила лоб, погрызла ручку, тяжело вздохнула, словно все это

могло помочь ей. Но, увы, от всех "ритуальных" манипуляций умных мыслей не

прибавилось. Девушка посидела еще немного, надеясь на озарение, на чудо. Будущая

журналистка упорно не хотела сдаваться. Но, все-таки, пришлось открыть текстовый

файл на компьютере, забить в него все, что удалось насочинять за два часа.

Отправить документ на печать.

А потом, скрестив пальцы и помолившись, топать в кабинет Дмитрия Болотько. Хотя,

нет! Это для многих он - Дмитрий. А для нее, студентки последнего курса, пока -

Дмитрий Владимирович Болотько. Чуть располневший с годами. Со смешными, вечно

всклокоченными волосами. С привычкой щипать себя за кончик носа...

Дмитрий Владимирович Болотько. Главный редактор популярного журнала "Тайны

Петербурга". И неизвестно, станет ли когда-нибудь Димой. Сейчас прочтет, что

Оксана родила за два часа, и укажет на дверь. Прощай, преддипломная практика в

хорошем месте...

- Ну... слабовато... красавица моя, - огорченно произнес Дмитрий Владимирович,

прочитав план будущей статьи.

План, над которым голубоглазая русоволосая студентка честно и безостановочно

"умирала" два часа. Болотько посмотрел на девушку. Та сжалась в комок, уперлась

взглядом в стол. Казалось, она вот-вот разрыдается или упадет в обморок.

- Да не переживай, - улыбнулся Дмитрий Владимирович. - Все путем! Хочешь - верь,

хочешь - нет, все начинают примерно одинаково. С того, что не могут выдавить из

себя ни строчки. Я тоже через это проходил.

Оксана шмыгнула носом, недоверчиво посмотрела на строгого босса, который

запросто мог наорать на нерадивого сотрудника. Ходили слухи, "Владимирыч" даже

умел топать ногами. А как-то раз запустил в одного тормоза пепельницей. Но тот

парень - действительно олух царя небесного - сам был виноват. Однако, это мало

что меняло. Получить "по каске" пепельницей или даже степлером Ксанке совсем не

хотелось.

Меж тем, строгий "Владимирыч" улыбался... И это было абсолютно непривычно.

- Не обращай внимания, - подмигнул он. - Я просто вспомнил, как писал курсовик

про ленинградское метро. Представь, лет двадцать назад мне дали ту же тему, что

я тебе сейчас подсунул. Тогда смешно было. Тема-то широкая! Казалось - простая.

Сел, значит, за стол, такой умный, наученный за пять лет института всему, чему

только можно. Сел - и не смог выжать из себя ни строчки! Все уже сказано до

меня! Это была катастрофа.

Оксана забыла про страхи. Выпрямилась в кресле, от удивления приоткрыла рот.

Неужели опытный и талантливый Болотько начинал, как она?! Болотько, который мог

из любой мелочи "расписать" статью нужного объема? Да еще такую, что не

оторвешься, пока не дочитаешь?

- Все это - дело опыта, - продолжал шеф. - Желание работать - вот главное

оружие! Со временем приходит уменье. Ты набиваешь руку, начинаешь понимать, как

подать любую мелочь, сделать из нее конфетку. Впрочем, не будем тратить время на

теорию. Вот смотри. Твоя задача: написать интересную статью о жизни питерской

подземки. Такую, чтоб читатель открыл для себя новое, неожиданное. Увидел

привычную вещь как бы с другой стороны. Что ты предлагаешь?

Редактор взял листочек, распечатанный на принтере. Оксана вновь сжалась.

- Аварии на питерском метрополитене - тема трудная и больная. Во-первых, это

затрагивает интересы огромного количества жителей Санкт-Петербурга. Во-вторых,

это трагедия. Потому что устранение последствий - это героизм. А где героизм,

там, увы, часто и смерть. Мы даже не можем точно сказать - сколько людей погибло

при строительстве метро в Питере.

В общем, данная тема хорошо вписывается в формат нашего журнала. Особенно если

ты сумеешь рассказать об этом от лица другого поколения. Того поколения, что

пришло позже и не застало всех событий прошлого века. Расскажи об этом не так,

как было сделано до тебя. Расскажи о трагедии своему поколению питерцев. Своим

языком, со своими акцентами. Но учти: эта тема не может идти чем-то вроде

главной сюжетной линии, понимаешь? Об авариях в ленинградском и питерском метро

много раз писали, да и телевидение не обходит вниманием данный вопрос.

Оксана, дорогая, попробуй взглянуть на тему шире! Вот, скажи мне: что для тебя

метро?

- Для меня? - удивилась девушка. Она помедлила, на лице ее отразилась целая

гамма чувств. - Ну, транспорт... Средство передвижения.

- Нет, - Болотько улыбнулся одними уголками губ. Так, как умел только он. - Нет,

это не просто транспорт. Открой глаза, Ксан! Они у тебя не только красивые, но

еще и большие. Метро - это целый мир. Понимаешь? Ты спускаешься под землю на

эскалаторе и с этого момента попадаешь в другую жизнь. Мы, питерцы, давно

привыкли к подземке. Она въелась нам в подкорку. Но посмотри на любого из

приезжих: как они впервые ступают с эскалатора на мрамор "андеграунда"? Видела?

Одни - с детским восторгом в глазах. Другие - со страхом. Своды над головой

давят, прессуют твое "я". Мы не чувствуем ни страха, ни восторга. Мы привыкли к

подземке. Мы - часть ее, она часть нас. Симбиоз. Чем-то напоминает Матрицу, не

так ли? Но мы ничего не чувствуем. Для нас - это транспорт. А ты поедешь сегодня

домой, попробуй войти в метро так, словно делаешь это впервые в жизни. Удивись

сказке. Представь, сколько людей работают сейчас под землей, чтобы эта сказка

существовала. Сколько нас, питерцев, в данный момент там, внизу...

И пусть история о том, как создавалось петербургское метро, станет канвой к

твоей статье. Напиши обо всем. Не статистику, сколько в день перевозится

пассажиров - это мало кому интересно. Истории из жизни. Точнее, пусть будет сама

жизнь. Скажем, я слышал, был человек, который родился в метро. Так уж случилось.

Видимо, его мама не успела добраться до роддома. Роды у нее принимали прямо

внизу, под землей.

Умер этот мужчина тоже в метро. Я смотрел телевизионный сюжет. Рассказывал о

жизни этого уникального человека его сын. И вот, молодой парень утверждал, что

вся жизнь отца была мистическим образом связана с метро. Он родился под землей,

и словно между ним и подземкой всю жизнь существовала некая невидимая связь.

Умер он тоже на станции, если не ошибаюсь, упал с перехода вниз, на платформу.

Но тут я могу соврать. Не помню до конца сюжет. Да, кстати!

Болотько прищелкнул пальцами, вместе с креслом повернулся к компьютеру.

- Чего я тут придумываю? Сейчас мы эту историю в Интернете найдем! Не может

быть, чтоб на нее не оказалось ни одной ссылки. Иди сюда, Ксан! Садись на стул.

Открываем поисковик. Вводим для начала простой запрос: "родился в метро"...

Болотько запустил поиск, и машина, ни секунды не медля, выдала целую кучу ссылок

в ответ. Главный редактор побежал по строчкам глазами.

- Есть! - он ткнул курсором в одну из ссылок. И прочитал вслух. - Сквозь весь

фильм красной нитью проходит история некоего Кости, чей отец родился в метро и

там же умер. Мать не довезли до роддома. Мальчик всю жизнь мечтал стать

машинистом, но его не приняли по состоянию здоровья. Заснул на балконе станции

"Комсомольская"-радиальная и упал вниз головой на гранитную платформу. Ага,

"Комсомольская"-радиальная, значит - в столице.

Кстати, обрати внимание! По соседству другая ссылка. Тоже любопытная статья.

Открываю. "31-летняя жительница Ярославской области, приехавшая в Москву, родила

прямо в метро. Схватки у нее начались в вестибюле станции "Фили". Прибывшие

врачи скорой помощи принялы роды у женщины прямо на месте. Вход на станцию был

закрыт в течение сорока минут". Вот тебе еще один человек, который в метро

появился на свет. Представляешь? Вот я говорю: "появился на свет в метро". Под

землей, то есть. А там и света обычного - солнечного - нет. Только

электрический! Видишь, какие истории из сегодняшнего дня? Правда, оба случая - в

Москве. Но и у нас всякое бывает, я уверен. Надо только поискать!

А мифы о том, что заснувших в метро пассажиров отправляют на каторжные работы, и

люди уже никогда не возвращаются из-под земли? Или, о призраках погибших

метростроевцев, витающих под куполами станций? Ну, это ладно. Старые байки.

Всякие разные легенды есть у представителей любой профессии.

Но само метро... Ксан, это жизнь, понимаешь? Поедешь домой - глянь вокруг себя.

Люди не просто едут на работу или с работы. Они читают и разговаривают,

улыбаются и грустят. Знакомятся. Обручаются. Бывает, кого-то метро связывает до

конца дней. Бывает, кто-то умирает в метро, немного не дотянув до того, чтоб

выйти наверх и увидеть чистое небо. Это - тоже жизнь.

- Боже мой! - пробормотала Оксана, с испугом и восторгом поглядев на главного

редактора. - Дмитрий Владимирович... Да вам же и план не надо придумывать! Вы

прямо сейчас могли бы сделать эту работу. Зачем я? Я так никогда не смогу...

- Сможешь! - жестко ответил Болотько.

Он сцепил пальцы в замок, чуть наклонился вперед. Оксана поняла: вот такой шеф

способен бросить в сотрудника пепельницей.

- Ты все сможешь! Но для этого надо иметь желание. И еще: нужно верить в

собственные силы. Проблема не в том, кто из сотрудников журнала может быстрее

сделать работу, которую поручили тебе. Проблема в том, что работу должна сделать

ты!

- Я поняла! - прошептала девушка. Приподнялась со стула. - Можно идти? Мне

думать над планом еще?

- Давай так, - Болотько сделал пометку в еженедельнике. - Даю тебе неделю. В эти

дни на работу можешь не приходить. В смысле, если будет нужно - приходи! Если

принтер необходим, какие-то документы распечатать. Или Интернет, какую-то

справочную информацию поискать. За советом приходи. Ко мне. А так - работай.

Хочешь дома. Хочешь - выйди на станцию метро, сядь там и разглядывай людей.

Слейся с ними. Посмотри на мир их глазами. Расскажи мне их истории. Удиви чем-то

новым. Как хочешь! Вылези из кожи, но удиви!

"Да разве вас удивишь, - хотела ответить Оксана. - Вы еще двадцать лет назад о

метро писать начали..." Но девушка сама понимала, что такой ответ главного

редактора не устроит.

- Ага, - Оксана прижала к груди глупый, наивный план, над которым мучилась

столько времени.

- Кстати, вот хорошая идея, - прищелкнул пальцами Болотько. - Петербургские

диггеры! Они знают подземный мир лучше всего. Разумеется, не ту часть, которая

связана с метро. Но питерский андеграунд - это не только четыре с половиной

линии для перевозки пассажиров. Это огромная сеть, там много всего. Попробуй

связаться с диггерами. Они журналистов не жалуют, но ты поищи к ним подходы.

Болотько улыбнулся, оглядел студентку так, будто видел ее в первый раз.

- Молодая, симпатичная, - заявил босс. - Пококетничай с парнями. Сможешь войти в

доверие, они такое нарасскажут... Твой материал еще и другие издательские дома

покупать будут! И я, читая, удивлюсь. Ведь двадцать лет назад, когда писал

реферат, и помыслить не мог, чтоб поговорить с диггерами. Значит, все! Будут

вопросы - заходи, не стесняйся. А теперь - работать. Топай, чудо ясноглазое!

...Впервые Оксана ехала домой на метро так. Может, когда-то очень давно, в

детстве - в том возрасте, что остается за чертой сознания - она смотрела вокруг

себя, широко открыв глаза. Возможно. Но воспоминания о том дне давно утонули в

ворохе прожитого, накопленного после. А сейчас...

Казалось, будто волшебник взмахнул палочкой, чуть приоткрыв занавес над

таинственным и загадочным миром. Чужим и незнакомым миром, в котором жили

миллионы тайн. В котором ждали приключения и опасности.

И пара, целовавшаяся на эскалаторе, была не просто парой влюбленных. Оксана

будто увидела два потока людей, две огромные реки текущие навстречу друг другу.

А потом из толпы вынырнула его рука, безошибочно нашла ее. И две реки понеслись

мимо, перестали существовать... Разве не чудо?

А на перегоне от "Петроградской" до "Технологического института" парень такими

глазами смотрел на девушку, что волей случая оказалась напротив него! "Ну

подойди же к ней, дурак!" - беззвучно шептали губы Оксаны Лаптевой. Ей, женщине,

было отлично видно, что девчонка сама была бы рада познакомиться со случайным

попутчиком. Да смелости не хватало. Ни одному, ни другой...

И когда, решившись, парень вышел вслед за "мимолетным виденьем" на "Техноложке",

тихонько дотронулся до руки незнакомки, Оксана шагнула к двери. Поезд тронулся

дальше, в сторону "Фрунзенской", но она изо всех сил прижалась к стеклу, скосила

глаза. Заметила, как улыбнулась девчонка, протянула руку парню. Молодая

журналистка, ненароком подсмотревшая чью-то историю, счастливо засмеялась,

удивив попутчиков.

Какой будет сказка этих ребят, случайно оказавшихся друг напротив друга в

вагоне? Хорошей? Грустной? Длинной? Нет? Оксана об этом никогда не узнает. Поезд

унес ее прочь. Реалии огромного города таковы, что она не увидит больше ни

парня, ни девчонки. Но метро! Метро! Вот кто видит и знает все. Оно познакомило

двоих молодых людей. Случайность? Или нечто, предопределенное свыше? Кто-нибудь

представлял себе метро в виде амура со стрелой? Метро познакомило двоих людей.

И, возможно, на всю оставшуюся жизнь...

"Расскажешь мне эту историю до конца, да?" - шепнула Оксана. То ли вагону,

который нес ее дальше, то ли темному тоннелю, что должен был вывести ее на

свет...

- Внимание, на "Фрунзенской" срочно нужен врач, - донеслось из динамика.

К пассажирам обращался машинист.

- Если в поезде есть врач, пожалуйста, выйдите на "Фрунзенской", - добавил

машинист. - Первая платформа. Женщине плохо.

И молодая женщина, сидевшая в центре вагона и державшая на руках девочку, тут же

поднялась с места. Стала пробираться к выходу.

- Мама, а как же театр? - огорченно спросила малышка.

Оксана хорошо расслышала эти слова. Золотоволосая девочка произнесла их как раз

в тот момент, когда женщина пробиралась мимо журналистки.

- Успеем, Настюш! - ответила та и поцеловала чуть ли не плачущую от обиды дочь.

- Надо выйти здесь...

У Оксаны заколотилось сердце, ком невольно подступил к горлу. Скорее всего, мама

с дочерью ехали до "Московских ворот", в "Детский театр сказки". Но не доехали

всего одной остановки. Мама-врач, верная клятве Гиппократа, просто не могла не

откликнуться на призыв, в чем-то пожертовав собственным ребенком. Оксана,

которая отлично знала: далеко не все ныне готовы к такому подвигу - а это

действительно маленький подвиг, бескорыстное самопожертвование - вдруг,

неожиданно для самой себя, шагнула вслед за молодой мамой. Коснулась ее плеча.

- Извините, - тихо сказала журналистка. - Я не врач. Но выйду с вами. Просто

подержу за руку девочку, чтоб не потерялась. Пока вы... там...

Женщина благодарно улыбнулась незнакомой голубоглазой девушке, кивнула.

- Здравствуй! - Оксана протянула узкую ладошку пятилетней малышке. - Меня зовут

Ксюша. А тебя Настюша, да?

Поезд оставил их на "Фрунзенской", закрыл двери и укатил прочь. Красные огни

растаяли в тоннеле. Женщина, которая нуждалась в помощи, лежала на скамеечке.

Кажется, подвело сердце, уставшее от груза прожитых лет. Пожилой женщине помогли

такие же пассажиры метро, случайно оказавшиеся рядом. Вывели под руки из вагона,

вызвали помощь. Оксана крепко ухватила малышку Настю за руку, дабы та случайно

никому не попала под ноги. Дабы не случилось непоправимого, когда вихрь от

прибежавшего к платформе поезда ударил в лицо.

Все обошлось. Через пять минут по эскалатору на перрон спустились врачи скорой

помощи в синей форме. С носилками. Вскоре пожилая женщина исчезла наверху, в

городе. Оксана подумала, что о ее судьбе тоже никогда не узнает...

К платформе подкатил следующий поезд. Мелькнуло за закрывшимися дверями

довольное лицо Насти. Она энергично махала маленькой ладошкой "тете Оксане".

Улыбнулась на прощанье мама девочки. Поезд тронулся с места, перед глазами

Оксаны промелькнула вереница освещенных окон.

- Их судьбу я тоже никогда не узнаю, - огорченно произнесла журналистка,

оставшаяся на платформе.

"Метро - непрерывная цепь встреч и расставаний. Только-только пересечешься с

кем-то взглядом, только-только встретишь кого-то на перекрестке судеб, и вот уже

поезда уносят людей в разные стороны..."

Она не смогла так сразу - взять и уехать. В тоннеле исчез поезд, в котором

маленькая Настя торопилась на спектакль, в театр. "Конечно, она успеет, -

подумалось Оксане. - Какой вырастет эта девочка? Девочка, у которой мама готова

по первому зову броситься на помощь? Отбросив свое, личное. Забыв про все, ради

того, чтобы помочь человеку, попавшему в беду".

- Храни вас Господь, - прошептала Оксана Лаптева.

Она никогда не была набожной. Просто нужно было сказать что-то хорошее и важное

вслед таким людям.

Платформа была пуста и в непривычной тишине тонкие каблучки стучали по перрону.

Журналистка медленно шла назад, к конку платформы. На "Московской" выход в город

расположен так, что ей удобнее было ехать в последнем вагоне. Огромная синяя

"гусеница" зашумела в трубе, ослепила огнями прожекторов, подлетела к станции.

Остановилась, распахнула двери, приглашая молодую девчонку внутрь.

- Ты расскажешь мне их историю, да? - спросила у поезда Оксана. - Это очень

важно...

Поезд закрыл двери, "проглотил" девушку, а спустя десяток секунд черная тьма

тоннеля окутала пассажирский состав... Оксана смотрела на окружающий мир совсем

по-другому, вокруг нее шла жизнь, удивительная, загадочная. Нет! Это не просто

транспорт, нет!

Придя домой, Оксана швырнула сумку на пол, в коридоре. Скинула туфли, и, как

была, в верхней одежде, устремилась к компьютеру. Первые строки легли в файл

сами собой, будто им не терпелось, они давно уже рвались наружу. Будто не было

часов мучений, когда Оксана не могла выдавить из себя ни слова...

Для большинства из нас метро - всего лишь один из видов транспорта. Конечно,

чуть посложнее, чем автобус или трамвай, но это почти ничего не меняет. Мы ездим

на нем по своим делам, каждый день. Бывает - назначаем друг другу свидания.

Бывает - просто забегаем погреться и случайно встречаем старых друзей.

Улыбаемся, обнимаемся, снова расстаемся. Бежим по эскалаторам, чтоб успеть.

Переходим с линии на линию. Выбираем лучшее место - поближе туда, где окажется

дверь поезда. Поскорее в вагон, занять сиденье. Или уголок, где не оттопчут

ноги. Бывает, случайно пересекаемся с кем-то взглядами, но тут же - еще не

познакомившись - расстаемся. Поезда уносят нас в разные стороны.

На самом деле, метро - огромный подземный мир. В нем свои законы. Не всегда они

прописаны на бумаге. Метро состоит из целого лабиринта тоннелей, коридоров, шахт

разного назначения. Кроме того, есть и недостроенные станции, и подземные

укрытия, и система жизнеобеспечения на случай войны. Все это связано в единую

сеть, и она гораздо больше тех нескольких линий, которыми мы пользуемся

ежедневно.

Это мир, полный вопросов, загадок, мифов. И мы, вместе с вами, попробуем не

только вспомнить трагическую и героическую историю питерской подземки, но и

приоткрыть завесу над некоторыми из ее тайн.

Оксана сохранила файл, радостно прищелкнула пальцами. "Ошибки п повторы исправим

потом. Стиль - тоже подредактируем. Главное - начало положено..." Вспомнив о

том, что надо скинуть плащ, побежала в коридор. И только там, возле вешалки,

замерла, упершись ладонью в стену.

- Господи! Ну где же мне найти этих... диггеров... - пробормотала девушка.

Игорь Антонович, которого рабочие смены звали просто Гоша, стоял возле бетонного

затвора и плакал. Он ничуть не стеснялся слез. Было просто не до мыслей о том,

уместно или неуместно проявлять слабость. Молодой парень находился возле

тяжеленной бетонной плиты, отделившей его от товарищей, оставшихся в зоне

размыва, и слезы бежали из глаз.

Чуть в стороне, неподалеку от Гоши, упершись спиной в стену, дымил сигаретой

Сергей Мироненко. Никто не делал ему замечаний за нарушение режима пожарной

безопасности.

Еще недавно он, машинист электровоза, вместе с Гошей да "Борисычем" - Анатолией

Самойловым - ставили вагонетку на рельсы. Там. За огромным бетонным затвором.

Разделившим людей на две половины. На тех, кому жить дальше и нести на плечах

груз памяти, и тех, кого уже не волнуют никакие мирские проблемы.

- Сколько людей осталось в зоне проходки? - резко спросил Василий Михайлов,

заместитель начальника строительства.

Он обращался к мастеру смены, Прохору Савельеву. Тот переминался с ноги на ногу

возле бетонной стены, все еще не до конца осознавая, что произошло. Казалось,

плита вот-вот дрогнет, сдвинется с места, и люди выйдут из опасной зоны

- Трое, - негромко ответил мастер. - Два проходчика: Игнат Панкратов, Александр

Рыдчий. И оператор породопогрузочной машины, Анатолий Самойлов.

- Черт! - ругнулся Михайлов. И обратился к Сергею Мироненко. - Дай сигарету!

Заместитель начальника строительства уселся на неровный пол, возле машиниста

электровоза.

- Угробили тоннель, - "вытянув" с ходу чуть ли не полсигареты, горько сказал

Михайлов. - Три недели пахали, как черти, чтоб оборотку в этом месте сделать...

Людей угробили... Понапрасну угробили!

- Что тоннель? - тихо спросил мастер смены. Голос Савельева был каким-то

бесцветным. - Тоннель все равно сдали бы, раньше или позже. Людей не вернешь...

Михайлов дотянул сигарету, с размаху бросил окурок себе под ноги.

- Говорил я, не надо в этом месте копаться! - рубанул он воздух ладонью. -

Говорил, что опасно. У каждой линзы своя жизнь! Нельзя работать там, где имеются

подземные пустоты, с водой и песком. А подземные течения? Пусть слабые, но они

есть! Говорил же про смещение подземных масс. А они что? Кто меня слушал?! Мало

оборотки было, так еще и боковой технологический тоннель потребовали. Проект,

мать их!

- Что теперь, Николаич? Все уже.

Люди стояли молча, сняв каски. И только Гоша Антонович всхлипывал возле страшной

бетонной преграды.

- Будем докладывать наверх, - после длинной паузы решил Михайлов. Поднялся на

ноги. - Докладывать. Прямо сейчас.

Прохор Савельев кивнул.

- Журналистов только не надо... сюда, - попросил он. - Не ко времени это...

- Сам так же думаю, - хрипло ответил Михайлов. Он даже не заметил, как странно

построил фразу. - Начнется сейчас. Комиссия от губернатора города. Депутатская

группа. Телевизионщики с камерами. Надо пока молчать, а то проходу не дадут.

Игорь! Антонович! Мы хоть что-то сделать можем? Ты был там, рядом. Шансы есть,

ну, хоть минимальные?

Гоша перестал всхлипывать, отрицательно помотал головой.

- Нет, - едва слышно принялся объяснять он. - Я поближе к основному тоннелю был.

Анатолий Борисович - почти в том месте, где треснуло, и вода сверху полилась.

Игнат и Сашка - вообще в конце зоны проходки. Их сразу отсекло. А Самойлов... Он

еще мог спастись. Наверное. Да только я сразу, как плывун увидел - назад деру

дал. Как учили. А он стоял, возле хапуги. Орал. Звал проходчиков. Уже видел, что

потолок рушиться начал, а все равно не ушел.

Я побежал. Потом хотел оглянуться, посмотреть. Да как зацепился ногой за что-то.

Полетел, чуть шею не сломал. Пока вставал, глянул назад. Там уже все в глине и

песке было, полтоннеля, если не больше. Хорошо, что перепад уровня, это меня

спасло. Самойлов то ли по пояс, то ли по грудь в глине увяз. Он везь перемазан

был, не разобрать... По-моему, кричал, что-то. Вроде: "Уходи, Гоша!" Я не

разобрал толком. И вдруг - всадники.

- Какие всадники? - не понял Михайлов и удивленно посмотрел на мастера смены.

Тот пожал плечами и вопросительно глянул на молодого рабочего.

- На лошадях! - ответил Гоша. - Всадники. Настоящие. В блестящих латах. И у

коней - на мордах сталь. Как во времена тевтонских рыцарей.

- Гоша, ты чего?! - не удержался Сергей Мироненко.

- Рыцари! - в отчаянии повторил Игорь Антонович. И взмахнул руками, будто

пытался что-то показать товарищам. - В блестящих латах. Я еще удивился - как у

них в такой грязи латы сверкают? А они - прямо по воде, по песку! Фонтаны из-под

копыт! Мимо Самойлова, и на меня! Да! Анатолий Борисович их тоже видел. Даже

руки к ним протянул. А они - мимо. На меня скачут. Я - бежать.

- А куда они делись? - осторожно поинтересовался мастер смены.

- Не знаю, - огорченно ответил парень. Он задумался, пожал плечами. - Я бежал,

изо всех сил. Не оглядывался. Потом затвор сработал... Они там остались.

Наверно.

Савельев посмотрел на заместителя начальника строительства.

- Эвакуировать! - приказал Михайлов.

Через полчаса Игоря Антоновича увезли на машине скорой помощи в психиатрическую

лечебницу. Прохор Савельев долго стоял у бетонной стены, бессмысленно гладя ее

шершавую поверхность ладонями. Потом, безнадежно махнув рукой, побрел по тоннелю

прочь. Мастер спотыкался чуть ли не на каждом шагу, хотя в другой раз мог бы

пройти по рабочей зоне с закрытыми глазами.

"Принято считать, что закрытие перегона между станциями "Лесная" и "Площадь

Мужества" в 1996 году привело к неудобствам примерно для полумиллиона жителей

нашего города. Такие цифры не раз озвучивались городскими властями. Но, по сути,

в тот момент, когда от петербургского метрополитена "отрезали"участок "Площадь

Мужества" - "Девяткино", никто до конца не осознавал, какой перекос будет внесен

в систему городского транспорта.

Озвучивая цифру в полмиллиона человек, упомянули лишь тех, кто живет на

Гражданке, в северо-восточной части города. Восемь лет им приходилось с

огромными сложностями добираться до центра города. Однако, все эти годы

существовал встречный поток - это были люди, которые жили в центре или на юге

города, а работали или учились, скажем, в ВУЗах. На Гражданке, на старой

Выборгской стороне. Ежедневно они - с неменьшими трудностями - двигались во

встречном направлении по отношению к жителям "отрезанной" части города.

Многие нашли обходной путь - с помощью Московско-Петроградской линии, которая, в

итоге, приняла на себя дополнительную нагрузку за счет жителей Гражданки. В

результате, на ряде станций в северной части города был введен режим входа и

выхода по графику. Эскалаторов не хватало, чтобы пропустить возросший

пассажиропоток, в часы пиковой нагрузки они стали работать "только на вход" или

"только на выход".

Годы, пока Кировско-Выборгская линия была разделена на части, жителями

северо-восточной и северной частей города воспринимаются как годы ужаса. Попасть

на работу, на учебу, и обратно домой можно было с огромным трудом.

И, хотя ныне подземное сообщение с северо-восточной частью города восстановлено,

логично задать себе несколько вопросов. Первое. Почему так получилось? Кто

виноват в том, что город долгое время был "разрезан" на две части? Второе.

Насколько велика вероятность чего-то подобного в будущем?

Для того, чтобы ответить на первый вопрос, совершим экскурс в историю. А вот на

второй придется поискать ответ самим, для чего мы - вместе с петербургскими

диггерами - попробуем исследовать питерскую подземку. Приобщиться к ее тайнам и

загадкам.

Итак, чтобы найти ответы, уносимся в прошлое, на тридцать с лишним лет назад.

Семидесятые годы прошлого века. СССР. Это было время великих свершений. Первый

полет в космос, индустриальное развитие страны после Второй Мировой войны,

освоение новых земель. Всеобщий энтузиазм, безграничная вера в собственные силы

и возможности науки. Советские люди шагнули в космос, могли ли для них

существовать преграды на родной Земле?

Именно на таком эмоциональном фоне принималось решение о строительстве тоннеля

для поездов метро через проблемный участок - русло подземной реки. Для

строителей не было секретом то, что они действуют в зоне повышенной опасности.

Так называемого плывуна - смеси песка, глины и воды, напоминающей вязкую

жидкость.

Плывун - штука опасная и сложная. Санкт-Петербург стоит на довольно твердом

основании - слое сине-зеленых протерозойских глин, донных отложений древнего

моря. Но слой этот неоднороден. К сожалению, в нем встречаются пустоты, даже

подземные реки. Пустоты, конечно, не заполнены воздухом. Это огромные резервуары

воды, которая находится там под большим давлением. Малейшее нарушение внешней

оболочки подобного "сосуда" приводит к тому, что скопившиеся массы песка и воды

прорываются наружу.

В районе строительства перегона "Лесная" - "Площадь Мужества" дело обстояло еще

сложнее. Здесь под городам протекала целая подземная река. Но совсем не такая, к

каким мы привыкли. Плывун - коварная смесь мягких пород глины, песка и воды.

Вязкая субстанция, которая тоже может находиться в пустотах под давлением, но

еще опаснее, чем обычная жидкость. Такая масса, вырываясь на свободу, способна

резать любой металл, за счет мельчайшего песка, находящегося внутри потока.

Именно такую реку требовалось пройти при строительстве Кировско-Выборгской

линии. В те времена существовало целых три варианта строительства подземных

тоннелей на проблемном участке. Первый из них предлагал создать магистрали под

найденным потоком. Но это был невероятно дорогой вариант, пришлось бы делать

станции очень глубокого заложения. В Санкт-Петербурге нет ни одной такой

платформы метро. Представьте: чтоб попасть на станцию, пришлось бы сверху войти

в вестибюль, спуститься вниз на эскалаторе, и, сойдя с него, направиться на

другой эскалатор, который перенес бы вас еще на один ярус вниз. Туда, где

проходили поезда.

Это был фантастически дорогой вариант, потому что требовалось применить

двухкаскадную систему эскалаторов, да еще построить промежуточную станцию,

нефункциональную. Просто для того, чтоб люди могли с верхнего каскада перейти на

нижний.

Второй вариант предлагал построить тоннели над опасным плывуном, ближе к

поверхности земли. Но это тоже не нашло одобрения "в верхах". Объяснение было

очень простое: если б линия прошла близко к поверхности земли, пришлось бы

создать огромную "зону отчуждения" в районе Политехнической улицы. То есть,

снести все дома и постройки. Иначе жители данного района, а также те, кто

работал вблизи линии метро, "прыгали бы на стульях" вместе с каждым проходящим у

поверхности составом.

Итак, два проекта были отвергнуты. Что оставалось делать? На вооружение приняли

третий вариант - чрезвычайно опасный, рискованный. Пройти прямо через "размыв"!

Ничего подобного в мировой практике не было! Аналогов в мировом шахто- и

тоннелестроении не существовало.

Проектировщики предложили выполнить замораживание грунта на опасном участке и

предпринять дополнительные меры по надежной гидроизоляции тоннелей.

Замораживание гидрологически неустойчивых смесей при строительстве подземных

сооружений не является чем-то неординарным, это часто применяется в мировой

практике. Ошибка заключалась лишь в том, что никто не смог точно оценить

масштабы происходивших под землей процессов.

Нельзя сказать, что в этом виноват кто-то один. Один человек, один

проектировщик, один руководитель, давший команду: "Поехали!" Теперь, спустя

много лет, известно: в работу на "размыве" оказались вовлеченными около ста

пятидесяти крупнейших в стране научно-исследовательских организаций и

промышленных предприятий. Решение о проходке принималось видными учеными,

крупнейшими специалистами в данной области.

В итоге, плывун решено было заморозить с помощью фреоновых холодильных

установок, дававших температуру грунта в десять-двенадцать градусов мороза. При

этом, существует еще одна технологическая особенность проекта, о которой не

знают миллионы граждан, в течение долгих лет пользовавшиеся метро на Гражданке.

Обычно тоннели для поездов прокладываются рядом. О, чудо! На перегоне "Лесная" -

"Площадь Мужества" они проходят в два яруса. Друг над другом! Это было сделано

для того, чтобы сократить площадь поперечного сечения области замораживания

грунта. Уменьшить, таким образом, число "морозильных станций", участвовавших в

проекте. Сократить длину трубопроводов с хладагентом.

Через размыв решили провести две защищенные полукилометровые магистрали, каждая

из которых имела диаметр шесть метров. Трубы были трехслойными. Наружный слой

состоял из чугунных тюбингов, его покрывали специальным водонепроницаемым

составом. Самый внутренний изготовлялся из стали. А посередине была ажурная

сварная конструкция - арматура второго, промежуточного слоя. Представить этот

слой, воистину, невозможно. В нем на один метр тоннеля приходилось семьдесят

метров сварных швов! Затем полость заполнялась - туда под давлением загонялся

специально разработанный полимербетон. Это был монолит, который связывал

наружный и внутренний слои.

Рукотворная труба полукилометровой длины и шестиметрового диаметра "повисла" в

непрерывно двигавшемся потоке воды и песка, соединила два "берега" подземной

реки. Затем над ней появилась еще одна. Смелый, в чем-то изящный проект. Но,

если мостом в Калифорнии, например, могут любоваться все желающие, то увидеть

подземное чудо Санкт-Петербурга не способен никто.

Поначалу строительство тоннелей в замороженном грунте продвигалось успешно.

Однако, 6-го апреля 1972 года произошла страшная авария. В забой ворвались

десятки тысяч кубометров воды с песком. Масштаб произошедшего был таков, что

полуторакилометровый участок - от места прорыва до почти готовой станции

"Лесная" - в течение нескольких часов оказался полностью затоплен. Остановить

поступление воды и песка в зону проходки не удалось.

Более того, смертельной опасности подверглись проходчики верхнего тоннеля. В

силу каких-то причин, этот горизонт не имел сообщения с поверхностью. Все

коммуникации находились в нижнем тоннеле, а он стремительно заполнялся коварной

смесью. Люди едва не оказались отрезанными в верхнем забое, а ведь туда началось

поступление воды! Рабочих удалось эвакуировать с большим трудом.

В итоге, вопрос уже не стоял о спасении аварийного участка. Под угрозой

оказалась вся линия метро на Гражданке. Чтобы спасти ее, было спешно построены

бетонные затворы, толщиной в три метра каждый. Две мощные "пробки" закупорили

аварийные тоннели.

Но на этом несчастья не закончились. В результате того, что вода и песок

прорвались в тоннели, образовались огромные подземные пустоты - те самые,

которые ранее были заполнены плывуном, вышедшим на проходческие горизонты.

Началось масштабное проседание грунта на поверхности - в самом городе. На

Политехнической улице вздыбился асфальт, искореженными оказались линии

трамвайных путей. Часть наземных строений впоследствии была уничтожена, из-за

угрозы обвала.

К счастью, проседания грунта быстро прекратились. Однако, Политехническую улицу

пришлось делать заново. Кроме того, были спешно проложены новые автобусные

маршруты, один троллейбусный.

Справившись с разрушениями и повреждениями на поверхности, город вернулся к

проблеме метро. На практике выяснилось: традиционный хладоноситель не

обеспечивал достаточного замораживания плывуна. И опять встали вопросы, на

которые ранее уже искали ответы проектировщики:

- обойти "размыв" ниже?

- пройти выше него?

- провести линию в стороне от опасного участка?

Было принято другое решение. Строительство продолжили по тому же маршруту!

Однако, чтобы избавиться от помех со стороны коварных подземных рек, начали

проводить глубокую заморозку грунта жидким азотом. Стоимость этого проекта была

не просто огромной. Колоссальной. Астрономической. Со всех концов страны в

Ленинград потянулись составы с цистернами жидкого азота. Температура кипения

вещества - минус 185 градусов по Цельсию. Материал стратегический, данные о его

выработке не публикуются. Известно лишь, что, по одним данным, союзные власти

выделили городу Ленина 6000 тонн жидкого азота, а по другим - 8000 тонн! От

трети до половины производства всей страны.

До того момента жидкий азот никогда не применялся в горном деле. В Ленинграде -

впервые в мировой истории - была создана уникальная технология

низкотемпературного замораживания грунта. Данная технология и по сей день

вызывает немалый интерес зарубежный специалистов.

В аварийной зоне работали пятнадцать замораживающих станций. Было пробурено

примерно две тысячи специальных скважин. А длина трубопроводов, проложенных под

землей, составляла более трехсот километров. И все ради того, чтобы остановить

коварный плывун.

За месяц работы глубоко под землей был создан удивительный рукотворный айсберг -

строители "наморозили" глыбу льда, соединившую берега подземной реки.

Поступление новых порций песка и воды к месту аварии прекратилось, в результате

чего стало возможным разблокирование проходческих горизонтов. Началась очистка

тоннелей.

Об этом, наверное, можно складывать легенды. В забоях стоял невероятный мороз.

Люди работали не просто в зимней одежде, на них были специальные комбинезоны, на

ногах - сапоги, какие носили строители легендарной Байкало-Амурской магистрали.

Замерзший плывун по твердости напоминал камень. За счет вкраплений песка в глыбы

"льда" любой металлический инструмент "съедался" начисто. Может ли читатель

представить себе такой факт: лучшие бригады метростроевцев-проходчиков за сутки

преодолевали по двадцать сантиметров тоннеля!

Затем, чуть приноровившись к неподатливому материалу, люди сумели поднять

суточную норму до шестидесяти - семидесяти сантиметров. Но ни одна бригада, в

лучший день, не смогла расчистить аварийный тоннель и на метр!

И, все же, люди победили. 31 мая 1975 года, с опозданием на два с половиной года

против расчетного срока, было открыто движение на участке "Площадь Ленина" -

"Лесная". 31 декабря того же года жителям Ленинграда стали доступны и станции

"Лесная" - "Академическая", включавшие аварийный перегон.

Те, кто ездил по Кировско-Выборгской линии в эпоху до второй аварии, наверняка

помнят: один из тоннелей - нижний - был красного цвета. Это - стальные листы,

закрывавшие коммуникационные кабели и трубопроводы. Своеобразный монумент

героизму метростроевцев. На станции "Академическая" установили цветные портреты

восьмидесяти лучших строителей. И это было справедливо. Из официальных газетных

отчетов об открытии линии метро выпала фраза, произнесенная председателем

государственной приемной комиссии: "Сделали то, что по науке сделать было

невозможно".

Но плывун не забывал о людях ни на один день. Вначале поезда ходили по "трубам"

- подземным мостам - с очень малой скоростью. Все технические сооружения в зоне

размыва были увешаны разнообразными датчикам, и бесстрастная аппаратура

фиксировала: магистрали проседают вниз, от расчетного показателя. По непонятным

для проектировщиков причинам. Сначала - на два сантиметра в год, что, в общем,

было не очень много. Потом скорость уменьшилась. Тоннели проседали менее, чем на

сантиметр в год.

Минуло десять лет. Все стабилизировалось. Ограничение скорости поездов на

опасном участке сняли. Пассажиры, ежедневно проносясь через страшную подземную

реку, перестали задумываться, в каком опасном месте они находятся. А ведь до

смерти было всего чуть-чуть. Плывун по-прежнему не забывал о людях. Он не

сдался, хотя был "убит" страшным морозом. Убит ли? Нет, находился в анабиозе!

Следует отметить, что выполнять новые подмораживания грунта с помощью жидкого

азота не планировалось. Такой вариант не рассматривался даже в далеком 1975

году, когда открыли линию. Когда огромная страна, ради собственного престижа,

могла сконцентрировать дорогостоящие ресурсы в одной точке. А позднее, когда на

первый план стали выходить экономические показатели, про жидкий азот никто не

вспоминал. Его постоянное применение на опасном участке сделало бы эксплуатацию

перегона астрономически дорогой. Неэффективной.

И плывун, забытый людьми, очнулся от анабиоза".

Юрий Павлович Тимофеев, врач приемного отделения спецбольницы, сонно зевнул.

Поковырялся мизинцем в носу. Он, воспитанный человек, знал, что делать так

некрасиво. Но в их "конторе" можно все. Даже чесать пяткой за ухом, если

получается, и от этого становится легче на душе. Сутки дежурства подходили к

концу, врач лениво заполнял карту нового пациента, только-только поступившего на

"фильтрацию".

"Игорь Петрович Антонович, - вывел он таким почерком, что надпись смог бы

прочитать только другой врач. И пошел "отоваривать" следующие графы. -

Национальность - русский. Возраст - 21 год. Пол - мужской. Семейное положение -

холост. Образование - средне-специальное. Место работы и должность - рабочий

метростроя".

Юрий Павлович зевнул снова, поскреб могучей пятерней затылок. "Конечно, человек

с фамилией Антонович - русский, - лениво подумал он. - А как же иначе? Мало

того, что русский, так еще и интеллигент в пятом поколении. По лицу сразу

видно". Но задавать какие-либо вопросы или размышлять над проблемами Тимофееву

не хотелось. Какая, по большому счету, разница? Русский, белорус, еврей...

Человек поступил в пункт "фильтрации" - значит, так надо. Его национальность

никак не повлияет на окончательный диагноз. Если псих - значит псих. И границы

государств не помогут.

С хрустом, смачно, зевнув, Юрий Павлович стал читать сопроводительные бумаги,

представленные врачом "Скорой помощи".

- О! - радостно сказал он. - Вот и определилось, дорогой друг, куда мы вас

направим...

Тимофеев снял трубку внутреннего телефона, набрал короткий номер.

- Игорь Борисович? - уточнил он. - Здравствуй, дорогой! Тут для тебя клиент

прибыл. Из метро, да. Твой любимый. Ага! Рыцари в блестящих латах. Что? Да какие

вопросы, дорогой! Лети! Забирай!

Тимофеев повесил трубку.

- Сокол! - улыбнулся он.

Дружески подмигнул парню, сидевшему в "боксе-приемнике". Тот понуро смотрел в

пол, никак не реагируя на происходившее вокруг него.

- Да ты не переживай! - по своему истолковав молчание Гошки, попытался ободрить

Тимофеев. - В хорошие руки попадешь. Ракитин обожает истории про всадников,

честное слово. Вот увидишь!

Двери входного отделения стукнули, и в помещении появился довольно молодой

светловолосый мужчина. Гоша Антонович поглядел на вошедшего без особого

любопытства. Мужчина лет тридцати - тридцати пяти. Худощавый, с коротко

стирженными - "ежиком" - волосами. Глаза не злые и не равнодушные.

Психиатр быстрыми шагами пересек холл, полы халата при этом развевались.

- Здорово! - Ракитин энергично протянул руку врачу приемного отделения, крепко

сжал вялую кисть Тимофеева.

Тот охнул.

- Псих! - заявил Юрий Павлович, потирая руку. - Искалечишь приемного врача, кто

тебе редкие образцы поставлять будет? А?

- Ну, не такие уж и редкие, - не согласился Игорь Борисович. - Бывают и более

раритетные. Вот, только что, с одной дамочкой средних лет общался. Ну, никак

отпустить меня не могла! Клялась, что ее похитили пятеро инопланетян на летающей

тарелке. Ага! Утащили в какой-то странный парк, где на деревьях росли крикливые

обезьяны. И, значит, там, в парке, инопланетные сволочи впятером глумились над

ней. По-всякому. Такая вот чудовищная история... Пациентка просила срочно

навести порядок на отделении. Закрыть окошки, чтобы тарелки летали снаружи.

- Глумились, значит, по-всякому? - с сочувствием спросил врач приемного

отделения.

- По-всякому! - вздохнул психиатр.

- А на ветках росли именно крикливые обезьяны? - заинтересованно уточнил

Тимофеев, поскреб пятерней затылок.

- Ага, - без улыбки ответил Ракитин. - А что, ты видел деревья, на которых

растут некрикливые обезьяны?

- Я?! - удивился врач приемного покоя. Глянул на Игоря Борисовича, заметил

нездоровый огонек любопытства в глазах. Но решил, дабы не провоцировать коллегу,

ответить честно. - Я - нет! Не видел таких деревьев.

- Ну вот! - обрадовался Ракитин. - Видишь, значит, порядок! Отдыхай!

Юрий Павлович Тимофеев внимательно посмотрел на коллегу, озадаченно погрыз

кончик карандаша. Потом вставил его в ухо. Покрутил, исправляя ауру.

- Псих! - резюмировал он. - Слышь? Забирай еще одного психа, начинающего.

Шагайте на отделение, с глаз долой. У меня до конца смены - полчаса. Ну вас на

хрен с вашими приколами. Этот, новенький - тихий. Сопровождения не требуется.

- Рыцарей видел? - заинтересованно спросил Ракитин у Гошки Антоновича.

Тот обреченно склонил голову, в знак согласия.

- Видел! - признался он. - Только мне никто не верит...

- Я - верю! - успокоил Игорь Борисович. - Пойдем, расскажешь все подробно.

Он открыл дверь "приемного пункта", выпуская новенького. Гошка встал с места,

поплелся вперед, абсолютно не интересуясь тем, что происходило. Шок от

пережитого в забое, от смерти товарищей, был настолько велик, что Антоновича

мало трогало окружающее.

Гошка продолжал жить там, в тоннеле.

"Обстановка на перегоне "Лесная" - "Площадь Мужества" осложнилась весной 1995

года, в те времена, когда средств на нормальное обслуживание линий метро у

города не было. Плывун выбрал самый подходящий момент для удара! Резко

увеличилось поступление воды и песка в тоннели. Гидроизоляция огромных "труб" не

справлялась. Ей "стукнуло" двадцать лет, немалый возраст для инженерного

сооружения. Водопесчаная смесь - словно напильник или гигантский наждачный

камень - протачивала любые трещинки, расширяла их, терпеливо, настойчиво.

Плывун не забыл нанесенной людьми обиды. Рвался к ним, рассчитаться за прошлое.

Сказывались и возраст гидротехнического сооружения, и то, что в некоторых местах

глубина заложения магистралей достигала ста десяти метров. Страшное давление на

внешнюю обшивку тоннелей не могло за долгие годы не повлиять на подземные мосты.

Но на все природные "выходки" наложилась еще одна старая ошибка проектировщиков.

Две "трубы" проходили через русло подземной реки друг над другом. И поезда,

мчавшиеся по верхнему тоннелю, создавали динамические нагрузки на нижний!

Плывун почувствовал, что пришло его время. Люди еще могли что-то сделать, спасти

сооружение, но... у них не было технических возможностей и финансовых ресурсов,

которые имелись двадцать лет назад. В мае 1995 года тоннели просели вниз на три

с половиной сантиметра. Даже в самые первые годы, когда сооружение "притиралось

к месту", не было случая, чтобы "подземные мосты" провалились более чем на два

сантиметра за год. А тут - за месяц!

Причем, верхний тоннель проседал быстрее. По сути, он проваливался в нижнюю

трубу. А поезда продолжали мчаться в обе стороны. Те полмиллиона горожан, что

обитали на Гражданке, ежедневно могли оказаться в центре катастрофы, которая по

масштабам оставила бы далеко позади гибель "Титаника"!

Поступление воды возросло настолько, что тоннельные насосы вынуждены были

работать круглосуточно, хотя раньше они включались только на ночь. Грязный

ручей, бежавший между рельсами, превратился в поток. Со временем вода стала

заливать рельсы, поезда шли по огромной луже.

Вода постоянно капала со свода тоннеля. Как известно, приток воздуха в

пассажирские вагоны осуществляется через специальные воздуховоды на крыше.

Возможно, жители Гражданки еще помнят такое "развлечение", как неожиданные

холодные души, которые им доводилось принимать в поездах Кировско-Выборгской

линии, на проблемном участке. В тех случаях, когда влага, сочившаяся с потолка

тоннелей, попадала в воздухозаборники и оказывалась в вагонах.

Люди продолжали закрывать глаза на подступавшую катастрофу. Звучали одни и те же

разговоры: "Вода в шахте - дело привычное", "В Москве везде течет. И ничего!"

Могли ли люди предотвратить вторую аварию? Скорее всего, нет. Для этого, надо

понимать, необходимы были ресурсы СССР. Страны, которой уже не существовало.

Требовались стратегические запасы жидкого азота. Наверное, можно было "усыпить"

коварный плывун еще на десяток-другой лет.

Но люди боролись иными методами. А коварное подземное существо, словно видя их

немощность, забавлялось от души. Поезда шли по тоннелям, несмотря на опасность.

Ночных "технологических окон" для проведения работ уже не хватало, потому решено

было закрывать перегон на выходные дни. Это привело к неудобствам горожан, но

всюду декларировалось: жесткие меры на отрезке "Лесная" - "Площадь Мужества"

временные.

Ремонтные бригады укрепляли стены и своды тоннелей, монтировали рельсовое

полотно. Ликвидировали трещины, ставили дополнительные слои гидроизоляции. А

плывун аккуратно трогал "гениальные" сооружения людей мягкими лапами. Проверял

их на прочность, сдавливал со всех сторон. Искал пути, чтобы пробраться внутрь,

испросить долги по старым счетам.

Время шло. Люди боролись. У них не было средств, чтобы одолеть коварное

подземное чудовище, но у них оставались мужество и упорство. Перегон закрывался

в выходные дни, но и в будние по нижнему тоннелю поезда теперь ходили строго по

графику. Расписание вывесили на станциях...

Лето и осень 1995 года прошли в борьбе с подземной рекой, которая становилась

все агрессивнее, нетерпеливее. Осадка тоннелей шла по нарастающей, достигла

двадцати четырех сантиметров от проектного значения. Небольшие прорывы

появлялись все в новых и новых местах. Ремонтники устанавливали анкеры, резали и

варили металл, вводили в трещины быстротвердеющий раствор. Словно солдаты,

которым был дан приказ: умереть на месте, но не пропустить противника. Работы

шли не только ночью, но и днем.

Катастрофа произошла в декабре. В ночь с третьего на четвертое мощный плывун

прорвался в нижний тоннель. Над рельсовыми магистралями постоянно шел ливень,

вода прибывала с каждым часом. Пути размыло, и стало ясно, что люди проигрывают

схватку.

Движение поездов по тоннелю теперь было невозможно. В тот момент нижний горизонт

еще не затопило полностью, а потому у метростроевцев теплилась надежда: можно

законсервировать сооружение, над которым работали несколько поколений людей. В

которое было вложено невероятное количество денег, сил, времени. И мужества тех,

кто преодолевал русло коварной подземной реки. Требовалось какое-то неординарное

техническое решение, которое помогло бы спасти "подземный мост". На обоих концах

аварийного перегона началось спешное возведение бетонных "пробок", с тем, чтобы

блокировать проблемный участок.

Однако, плывун продолжал игру с людьми. С интересом наблюдая, как маленькие

букашки пытаются спасти свой хрупкий домик, он усиливал давление, бил с разных

сторон, преподносил новые сюрпризы. Резко возросла осадка верхнего тоннеля.

Поезда по нему почти не ходили, во избежание более страшных аварий. За каждые

несколько часов верхняя труба проваливалась в нижнюю на три-четыре сантиметра.

Годовая норма оседания шутя бралась меньше, чем за сутки.

Люди вынуждены были отступить дальше, отдать подземной реке нижний горизонт.

Просчитали: единственный шанс, чтобы спасти верхний тоннель - приостановить его

проваливание. Одна труба была полностью затоплена, с тем, чтобы выровнять

давление на внутренние и внешние стенки.

У метрополитена осталась единственная рельсовая связь с Гражданкой - пятью

станциями в северо-восточной части города, оставшимися "за рекой". Однако, как и

двадцать лет назад - в семидесятых годах прошлого века - начались подвижки

грунта на поверхности. Второй раз подземная река сыграла с людьми ту же шутку:

плывун оказался внутри инженерных коммуникаций метро. В результате под землей,

под городом, возникли новые пустоты, стал проседать грунт в жилых и рабочих

массивах.

Началась легкая паника среди населения кварталов, оказавшихся в зоне аварии.

Сильно поднялся уровень воды в колодцах городских коммуникаций. Коварная

подземная река преподносила все новые и новые сюрпризы. Люди уже не понимали, с

какой стороны ждать следующего удара.

В ночь с пятнадцатого на шестнадцатое декабря люди признали поражение. По

верхнему тоннелю в последний раз прошли пассажирские составы. Из тех, что должны

были обслуживать "Девяткино" - "Площадь Мужества", отрезанный от города участок

Кировско-Выборгской линии. В то время контактный рельс уже был отключен, и

вагоны тащил мотовоз.

После этого пути в районах гидрозатворов были разобраны, заслонки зафиксированы,

створы загерметизированы. Кабельные каналы забетонированы. В обреченный тоннель

началась закачка водопроводной воды. Лишь бы только в верхний горизонт не

прорвался плывун, не возникло новых просадок на поверхности. На торцах тоннелей

возникли мощные бетонные пробки. Перегон "Лесная" - "Площадь Мужества" - после

долгой геройской борьбы, мужества и самопожертвования людей, после мучительной

агонии - прекратил существование.

Но, несмотря на это, "выжившая" часть Кировско-Выборгской линии не способна была

функционировать в полном объеме. Требовалось срубать сотни кубометров бетона на

станции "Площадь Мужества": чтобы открыть соединительный тоннель, для оборота

поездов. А затем в спешном порядке восстанавливать камеры съезда на "Лесной".

Когда-то эта станция была конечной, но затем ветка прошла дальше и оборотные

пути были демонтированы. Требовалось создавать все заново...

Восемь лет город задыхался - он был разрезан на части, по вине подземной реки,

коварства которой не смогли оценить проектировщики прошлого века. На то, чтобы

вновь одолеть плывун, потребовалось много сил и средств. На этот раз обошлось

без замораживания: опасный участок был пройден с помощью горнопроходческого щита

"Виктория" итало-шведского консорциума Impregilo/NCC.

Особенность новой технологии заключалась в том, что горнопроходческий щит не

только бурил тоннель, но и, одновременно, служил пробкой, которая сдерживала

обводненные массы. Теперь на новой магистрали вагоны метро будут двигаться по

огромной бетонной трубе, которая не пропускает воду...

Лишь 26 июня 2004 года первый поезд с пассажирами прошел по перегону "Лесная" -

"Площадь Мужества". Две половинки Кировско-Выборгской линии воссоединились в

целое. Пройдет совсем немного времени, и жители Санкт-Петербурга забудут о том,

каких жертв и затрат стоил "подземный мост" через страшную реку.

Забудут ли? Да, такова привычка людей - забывать героизм и мужество своих

предков. Воспринимать то, что вокруг, как нечто естественное. Хотя иногда

шедевры архитектуры возводятся, как говорят, "на костях". На останках тех, кто

закладывал фундамент победы.

Забудут ли? Кто сказал, что коварный плывун укрощен? Люди в очередной раз

одержали победу над подземным чудовищем, но так было ровно тридцать лет назад! И

уже звучали слова о том, что коварная река побеждена на века...

Метро - штука дорогая. Стоимость строительства одного километра глубокого

заложения: тридцать-тридцать пять миллионов долларов. Обслуживание одного

километра: от двадцати до ста тысяч долларов в месяц. Мы - Ротшильды. Короли.

Нефтяные шейхи. Нам под ноги брошено состояние в миллиарды долларов. Мы топчем

его, ежедневно топчем. Бежим, торопимся, прыгаем с эскалатора в открытые двери

поезда, несемся через переход с одной ветки на другую.

Мы - миллиардеры, но состояние это может исчезнуть в любой момент. Приятно ли

однажды проснуться, почувствовать себя нищим или нищей? Есть ли у нас право

забывать? Стоит ли ждать новой страшной аварии, чтобы вспомнить: враг не

побежден, он только дремлет? Он не смирился с поражением! Проезжая по новым

тоннелям, помните: подземное чудовище готовит новый удар. У него пока мало сил,

оно будет копить их, день за днем. Месяц за месяцем. Где, в каком месте может

быть нанесен следующий удар? Как защитить хрупкий подземный мир от вторжения

коварного существа, мечтающего рассчитаться с людьми?

Чтобы найти ответы на вопросы, попробуем поговорить с теми, кто лучше всего

знает подземный андеграунд - с диггерами Санкт-Петербурга. Лучший способ -

вместе с ними спуститься в подземные лабиринты нашего города. Своими глазами

посмотреть на жизнь этого удивительного мира".

- Yes! - радостно сказала Оксана.

Она была не просто довольна собой. Девушка гордилась тем, как "пошел" текст.

Журналистка чувствовала - ей удалось найти собственный подход к данному вопросу.

Начать материал о питерской подземке так, чтоб заинтересовавшийся читатель не

смог оторваться от журнала.

Устало потянувшись в кресле, Оксана посмотрела на часы. Около двух ночи...

- У-у-у, красотуля, - сказала она себе, тут же почувствовав, как затекли ноги,

как болят уставшие от неподвижности спина и шея. - Пора нам с тобой в кроватку,

милая.

Ни о каком ужине речи быть не могло. Наскоро помывшись и разобрав постель,

Оксана бухнулась на подушку, стараясь выбросить из гудящей головы абсолютно все.

Это получилось не сразу.

Журналистка бродила по безлюдным перронам питерских станций, спускалась в черные

холодные тоннели. На нее сверху капала вода. Из стен вылезали косматые чудовища,

они хватали девушку склизкими лапами, цепляли металлическими крючьями. Норовили

утащить в колодцы, заполненные глиняным "тестом".

Девушка бежала от чудовищ по шпалам, спотыкалась и падала - ей никак не

удавалось приноровиться к расстояниям между соседними брусками. Потом где-то за

спиной завыл, загудел поезд, Ксану обдало световым потоком. Она бросилась в

сторону, чудом выскользнув из-под колес невероятно огромного поезда. Потом

длинное гудящее чудовище исчезло вдали. Оксана шагнула вперед и замерла,

пораженная.

Мимо нее, ничуть не задевая, словно не видя девушку, текла огромная подземная

река. На вид, она была шире, чем Нева. Вода с песком неспешно двигались справа

налево. Оксана Лаптева боялась прикоснуться к этой черной пугающей массе даже

кончиком туфли. Река была живой! Девушка могла поклясться, что это так!

Журналистка пошла по берегу влево, по течению реки, привлеченная ослепительным

блеском. Девушке пришлось одолеть совсем небольшое расстояние, чтобы замереть от

восторга. Берега подземной реки соединял ледяной мост! Мост колоссальной длины.

Мост - прозрачная труба. Именно туда ныряли исполинские поезда, чтобы, пробежав

над черной шевелящейся массой, исчезнуть в недрах земли.

- Я хочу увидеть! - пробормотала Оксана и открыла глаза. - Увидеть это!

Темно. Вокруг - никого. Ночь. Нет ни чудовищ с лапами-крючьями, ни огромных

поездов, ни сияющего прозрачного моста через живую подземную реку.

- Где же мне найти этих диггеров? - спросила себя Оксана и провалилась в сон

окончательно.

На этот раз - до утра.

Игорь Борисович шел по длинному коридору первым, показывая дорогу. При этом

Ракитин вел указательным пальцем правой руки по стене.

"Будто троллейбус по проводам..." - подумал Антонович. Гоша понуро топал вслед

за врачом. Он почти не видел стен лечебницы вокруг себя...

...Вот Сергей Мироненко ведет электровоз с прицепленными вагонетками. Вот

происходит "орел" - вагонетки отрываются от локомотива. У Гошки тогда оставались

считанные секунды. Надо было ухитриться застопорить их стрелкой, на

разминовке... Ему удалось. Первая колесная пара проскочила по левому пути, и тут

же парень дернул рычаг, вторая колесная пара ушла вправо. Забур... То, что и

требовалось. Иначе б состав понесся по наклонной дороге вниз, круша все на своем

пути.

Вот Анатолий Борисович Самойлов. "Дедушка", как - шутя - называли его в бригаде.

Идет, и по движению губ видно, что изрыгает проклятия. Недоволен... А вот они

втроем: Борисыч, он сам, да Серега Мироненко поправляют вагонетку. Устанавливают

колесные пары на рельсы. Улыбка "дедушки" - порядок.

И тут же новая картина - искаженное ужасом, грязное, перепачканное глиной лицо

Анатолия Самойлова. Перекошенный в крике рот... Что хотел объяснить ему

"дедушка", когда из трещины в потолке хлынул поток воды с песком? Никогда уже не

узнать. Все осталось за бетонным затвором. Все-все... И Самойлов, и проходчики в

забое, и вагонетки, и "хапуга". А он, Игорь Антонович, успел выбраться.

Ускользнул от смерти. Чтобы оказаться здесь...

Врач и пациент оказались в небольшом кабинете. Гоша огляделся, без любопытства.

Мебели почти не было, на окне - тонкая белая решетка, скрытая за

хлопчатобумажными занавесками.

Антонович примостился на стул - там, куда указал врач.

- Расскажи про рыцарей, - попросил Игорь Борисович и уселся напротив Гошки.

- Вы ж все равно не поверите, - хмуро ответил парень.

- Поверю! Честное слово.

Гошка исподлобья посмотрел на психиатра. И стал рассказывать с самого начала.

Про оборотный тоннель, для обмена поездов. Про дополнительный технологический

"аппендикс", заложенный в проекте. Про "хапугу", Борисыча, отрыв локомотива и

про то, как ставили на рельсы вагонетку. А потом - про то, что труднее всего

было вспоминать. Как с потолка хлынул ливень. Вода, песок, глина. Как "дедушка"

звал двоих рабочих-проходчиков, а в результате не успел выбраться из опасной

зоны сам. Как увяз в глиняном болоте и что-то кричал молодому парню, удиравшему

прочь по тоннелю. В конце Гошка рассказал про рыцарей.

- Какие они были? - поинтересовался врач. - Подробнее.

- На лошадях. Лошади тоже покрыты блестящими латами.

- А лица всадников видел? - уточнил Игорь Борисович.

- Нет, - отрицательно помотал головой парень. - У них, у всех, забрала опущены

были. Лиц не видно. Кстати, и на мордах лошадей тоже железные маски. Знаете,

такие... не литые полностью. Глаза и переносицу закрывают.

- Знаю, - подтвердил Ракитин.

Он повернулся к столу. Выдвинул ящик, достал оттуда какую-то свернутую бумагу.

Шагнул к пациенту, развернул лист. Перед Антоновичем оказалась довольно

подробная карта петербургской подземки. На нее были нанесены не только линии

пассажирского движения, также имелись строящиеся, проектирующиеся линии. Тонким

пунктиром помечены служебные магистрали.

- Покажи, где это произошло? - попросил Ракитин. - Где ты их видел?

Гоша склонился над картой, принялся водить по ней пальцем, что-то тихо шепча под

нос.

- Вот примерно тут, - он ткнул ногтем, надавил на бумагу, оставляя след. -

Где-то здесь. Точнее сказать не смогу. Карта плохая, слишком крупная. У нас

другие.

- Ага, понял! - оживился Ракитин. - Опять северо-восточная часть города.

Игорь Борисович взял в руки карандаш, поставил какую-то отметку на загадочный

план. Гошка до конца не понял смысла. Сверху шла дата, потом длинный номер. Но

Антонович обратил внимание, что новая отметка в этой зоне не была единственной -

там имелись и другие. Возле каждой из них стояли дата и номер. Засечь числа

парень не успел, врач быстро убрал карту со стола.

- Ладно, хорошо! - сказал психиатр и хлопнул пациента по плечу. - Ты молодец. Не

вини себя за то, что случилось. Ты сделал все, что мог. Сейчас позову сестру,

она отведет тебя в палату. Пока отдыхай. Спи, если получится. Не сможешь -

попроси, чтоб укол поставили. Все остальное медсестра объяснит. На странных

людей в коридоре внимания не обращай. Все тихие. Те, кто опасен, в другом месте.

Если к тебе подойдет мужик и скажет, что он - электробатарея и трогать его не

надо, потому что ударит током, значит - не трогай! Потому что ударит током.

Гошка поднялся с места.

- Доктор, я здесь надолго? - спросил он.

- Посмотрим, - дружелюбно улыбнулся Ракитин. - Завтра начнем обследование,

возьмем анализы. За день или два точно не выпишишься. Но ты не переживай. Будет

заключение - там и определимся. А пока - отдыхай, отдыхай! Набирайся сил. Про

рыцарей постарайся забыть. Самому же легче будет.

Утром, на свежую голову, Оксана сообразила, как найти диггеров. Девушку даже

удивило: почему такая простая мысль не посетила ее накануне? Надо было лишь

воспользоваться тем же способом, что и Дмитрий Владимирович Болотько, главный

редактор "Тайн Петербурга".

Налив в кружку горячий кофе, положив на тарелочку пару бутербродов, Оксана села

за компьютер. Вообще, день не следовало начинать так. В другом случае она б

обязательно приняла душ. Потом последовал бы завтрак. Наконец, занялась бы

лицом. И только после всего утреннего "церемониала" - работа. Но сегодня девушке

не требовалось бежать ни в институт, ни в издательство. Следовательно, макияж

можно сделать попозже. Уделив и лицу, и шее, и рукам больше внимания, чем в

рабочий день. Кроме того, Оксане очень хотелось есть, ведь накануне журналистка

осталась без ужина. Да и не терпелось проверить: сумеет ли она найти какие-то

полезные ссылки с помощью поисковых систем Интернета.

Для начала Оксана сформировала и отправила запрос "диггеры Петербурга". Система

"выплюнула" целую гору страниц, большинство из которых в работе оказались

совершенно бесполезными. Пятьсот пятьдесят два раза чьи-то новости кричали о

том, что "милиция задержала трех диггеров и... и... и..."

Оксана не стала читать. Не найдя ничего - как ей показалось - путного, она

изменила строку запроса на "петербургские диггеры". Вгрызлась в бутерброд,

внимательно изучая полученные ссылки. Увы, большей частью они повторяли то, что

Оксана уже видела.

Допив кофе, девушка напряглась изо всех сил и послала новую строку запроса:

"диггеры Северо-Запада". К ее восторгу, уже на первой ответной странице,

присланной машиной, оказался очень полезный сайт! Перейдя туда, Оксана чуть не

подпрыгнула от восторга. Она обнаружила длинный список - страницы в Интернете,

которые были созданы диггерами.

Те, кого искала журналистка, жили по указанным адресам! Общались друг с другом

на форумах. О, чудо! Даже оставляли рассказы о походах под землю.

- Ай, зайка! - похвалила себя девушка.

Так быстро удалось найти решение... Но эйфория очень быстро сменилась унынием,

разочарованием. Просмотрев форумы на сайтах диггеров, девушка поняла:

журналистов там не жалуют. В одном месте корреспондентку из газеты, которая

хотела пообщаться с парнями - даже оставила свои e-mail и телефон - просто

отправили по всем известному короткому адресу. С добрым напутствием: не

возвращаться, ибо журналистов не любят. Как поняла Оксана Лаптева, за вранье.

- А как нам быть?! - с возмущением спросила девушка у владельцев ресурса и

посетителей. - Что нам, журналистам, делать? Не соврешь - вы же сами читать не

будете! Можно подумать, кого-то интересует сухая голая статистика. Ты, будь

любезна, приукрась. Разложи любую мелочь, сделай ей товарный вид!

Девушка тяжело вздохнула. Что делать? Быть посланной "ловить на хутор бабочек"

ей не хотелось. Тем более прилюдно, на форуме. "Ищи к ним подход, войди в

доверие. Ты же молодая, симпатичная девушка. Придумай что-нибудь..." -

вспомнились слова Болотько.

"Используй то, что под рукою и не ищи себе другое".

И Оксана, отодвинув в сторону тарелку с недогрызенным бутербродом, села

придумывать любовное послание диггерам. Парням, которых она никогда не видела,

но которых ей - любой ценой - следовало очаровать. Чтоб они, вопреки правилам,

согласились на встречу с журналисткой. Чтобы рассказали интересные истории.

Чтобы... Чтобы... Чтобы... Чтобы взяли ее с собой под землю. Вот!

Когда текст был готов, Оксана перечитала его пять раз подряд. В меру

восторженное послание (ух, какие вы классные парни), в меру кокетливое (я

заранее обожаю вас, мальчики), в меру деловое (готова не врать в статье,

возьмите с собой - буду писать о том, что видела).

Журналистка открыла почтовую программу, забила в адресную строку e-mail-ы трех

диггеров. Людей для контакта она выбрала по наитию, посмотрев, как они общаются

на форумах, какие истории пишут, сколько лет "ныряют под землю". Чем опытнее

человек, тем больше он сможет рассказать. Чем меньше в нем юношеского

максимализма, тем вероятнее, что человек ответит на письмо. Правда, со

"стариками" Оксане тоже возиться не хотелось. Как она смогла бы очаровать их при

встрече? Лучше уж парни ее возраста или чуть постарше. Чтоб уже без шила в

заднице, но еще не потеряли интерес к романтике в отношениях с "противоположным

полом".

Перекрестившись, Оксана отправила письмо по трем выбранным адресам. Посидела у

машины еще минут пять, будто в ожидании какого-то чуда. Проверила почту, но

ответов, конечно же, не было. Журналистка вышла из Интернета - с чувством, что

все сделано правильно, как требовалось. Теперь надо просто ждать...

Девушка отправилась под душ, не забыв разложить на стеклянной полочке "боевую

раскраску". Если повезет и хотя бы один из парней откликнется на ее горячее

послание - тогда и моську нарисовать можно. Так, чтоб все-все ей рассказали.

Даже то, что видели только во сне.

Известие о том, что журналистка из "Тайн Петербурга" хочет лично познакомиться с

диггерами, было встречено Ружем, Киловольтом и Быстроходом по-разному. Первым на

письмо Оксаны Лаптевой наткнулся Киловольт, который решил - от нечего делать - с

утра проверить почту. Узрев бойкое девичье послание, он перестал зевать и чесать

голую грудь. Сходил к холодильнику за пивом и еще раз перечитал письмо Оксаны.

- Хм-м! - сказал Кил. - Надо же, вот еще ни разу не видел, а уже тянет

прислониться к даме. Что бы это значило?

Вытащив из-под стола мобильник, невесть каким чудом оказавшийся под спящей

кошкой, Киловольт позвонил Ружу. Тот, недолго думая, решил проверить свою почту,

благо тоже находился дома.

- Е-е-е! - донесся из аппарата радостный вопль. - Меня тоже любят по-всякому.

Теми же словами, по тому же месту.

- Хм-м! - еще раз сказал Киловольт. И почесал нос банкой пива. - Как думаешь,

она нами двоими ограничилась или целому батальону письма разослала?

- Не знаю, - загоготал Руж. - Это ж баба. Не, не просто баба. Журналистка!

В результате короткого перезвона с коллегами, парни выяснили: есть еще один -

третий - счастливчик, получивший аналогичное послание. Но Быстроход в это время

был на работе. Причем, судя по извержению вулкана и камнепаду на "заднем плане",

получал втык от начальства. Быстроход категорически отверг идею встречи,

скороговоркой выпалив, что всех журналисток надо посылать по известному адресу.

Добавил, что лично его, Быстрого, по данному вопросу еще раз беспокоить не след.

А коли Ружу и Килу хочется пощупать новую телку - так флаг им в руки. Как

говорится, если есть время, деньги и желание - уперед!

На этом Быстроход дал отбой. Выяснив позицию коллеги, Киловольт и Руж приняли

еще по пиву, для прочищения мозгов. Причем, пили они вдвоем, но каждый находился

у себя дома.

- Что делать будем? - спросил Кил, выбросив в мусорное ведро пустую банку.

- Хрен знает, - честно ответил Руж. - Может, назначим встречу? Просто глянем на

нее. Вдруг - симпотная, а? И сама в руки плывет...

- А если краказябла? - усомнился Киловольт. - Ты видел, чтоб симпотные телки

сами плыли тебе в руки?

- Бывало, - соврал Руж, хотя сразу же вспомнить некий аналогичный случай не

смог.

- Ну... ладно, - решил Киловольт. - В конце концов, эта хоть умнее, чем в

прошлый раз. Помнишь, одна была? Адрес на сайт кинула, телефон. Мол, звоните. Я

статью пишу. Зашибидзе! Словно бы нам за ней бегать надо... А эта... как ее...

Ксюша... совсем по-другому на вещи смотрит. Трезво. Я, говорит, приеду, куда

скажете. Если не в публичный дом, да не в лес ночью. И клянется: писать будет

только правду. Что мы расскажем или что сама увидит. Как думаешь?

- Ксююююша, - протянул Руж. - Знаешь, имя мне нравится. Завлекательное такое.

Будит воображение. Ксюююша. Позвоним, что ли?

- Ты или я? - спросил Кил. И вдруг, ни с того ни с сего, выпалил. - Я позвоню!

- Давай, Коза Новая, - хмыкнул Руж.

- Чего? - не понял Киловольт.

- Казанова, говорю! - заржал приятель. - Звони! Договаривайся на сегодня, пока

время есть и дел не успели придумать. Только место выбирай, чтоб далеко ехать не

требовалось. Облом круги по городу нарезать.

- ОК!

Через пять минут Киловольт разговаривал с Оксаной Лаптевой. Он еще не видел

девушку, но по голосу почувствовал: журналистка совсем не старая. Нет! И не

краказябла. Киловольт от волнения наступил на спящую кошку и не заметил этого.

Девчонка на другом конце провода была смела, умна, кокетлива. Разговаривать с

ней оказалось приятно.

Встречу назначили на три часа дня, в Московском Парке Победы. Туда было не очень

долго добираться и Килу из Купчино, и Ружу с Ленинского проспекта.

Сообщение метростроевцев о том, что плывун вновь напомнил о себе, вызвало у

руководителей проекта не только шок. Легкую панику. Казалось бы, осталась в

прошлом авария семидесятых годов двадцатого века, аукнувшаяся в девяностых,

когда тоннели перестали существовать. Новый "подземный мост", построенный с

помощью передовых мировых технологий, надежно связал центр города с

"Гражданкой".

И вот, новая напасть. При прокладке вспомогательных магистралей, в стороне от

опасной зоны - прорыв! Плывун в забое. Потеряны трое рабочих и дорогостоящее

оборудование. Понапрасну выброшены на ветер деньги, потрачено время...

- Это не самое плохое, - уже закончив доклад, сообщил Михайлов.

Василий Николаевич промокнул испарину, выступившую на лбу.

- Мы боимся, что временные затворы не выдержат давления подземной реки, -

доложил он.

В конференц-зале моментально установилась тишина. И до того люди слушали

внимательно. Но теперь они перестали шаркать ногами, тихонько скрипеть креслами,

меняя положение тела. Все застыли, будто манекены. Перестали дышать.

- Что ты сказал? - медленно, с трудом, выговорил Святослав Александрович

Миньков, главный начальник проекта. - Повтори, пожалуйста.

- Бетонный затвор долго не выдержит давления подземной реки, - четко повторил

Михайлов. И развил мысль. - Вспомните прошлый опыт. Поток - будто наждачный

круг. Он съедает все, даже металл. Плывун может прорваться в основной, оборотный

тоннель. Предполагаю, что если не принять должных мер, это произойдет через

несколько дней. Или недель.

Миньков схватился за сердце. Помассировав грудь, трясущимися пальцами вынул из

внутреннего кармана упаковку валидола, бросил таблетку под язык. Новость:

участок подземной трассы "Лесная" - "Девяткино" может быть потерян для города в

третий раз, способна убить и вполне здорового человека. Стоило лишь представить,

что произойдет, как только...

- Что мы можем сделать? - глухо спросил Миньков. - Докладывай все варианты! Даже

самые невероятные. У тебя было несколько часов. Какие решения?

- Первое, - достал блокнот Михайлов, хотя, по большому счету, ему не требовались

никакие записи. Возможные варианты без конца, безостановочно, крутились в

голове. - Первое. Необходимо усилить бетонные пробки на стыке служебного тоннеля

и оборотного. Провести дополнительную герметизацию кабель-каналов...

- Это поможет? - спросил Святослав Александрович, медленно растирая левую

половину груди.

- Не уверен.

- Дальше! - резко бросил руководитель проекта.

- Провести тренировки дежурного персонала на прилегающих пассажирских станциях.

Эвакуация людей наверх по сигналу "Тревога". Герметизация тоннелей постоянными

затворами. Они-то уж точно выдержат!

- С ума сошел?! - Миньков привстал с места, забыв про ноющее сердце. Уперся

ладонями в стол, наклонился в сторону Михайлова. - Ты что?! Не соображаешь, что

несешь?! Да... да если мы начнем подобные тренинги, журналисты и телевизионщики

мигом раздуют из этого скандал! Мы окажемся по уши в дерьме. Мало того, что

любому журналюге станет известно о людских жертвах, так еще начнут орать на

каждом углу о просчетах при организации вспомогательных, сервисных коридоров!

- Я не знаю, что станут орать журналисты, - тихо, но очень четко ответил

Михайлов. - У них своя работа, у меня - своя. Моя задача в том, чтобы свести к

минимуму возможные жертвы и потери. И ради этого надо принимать меры.

Немедленно! А что касается ошибок в проекте, то я неоднократно говорил о

странных решениях по...

- Хватит! - резко хлопнул ладонью по столу Миньков. - Хватит показывать, какой

ты умник! Задним умом все крепки! Кто же мог подумать, что плывун проявит себя в

этой точке? Кто?!

- Этого можно было ожидать! - упрямо гнул свою линию Василий Михайлов. -

Во-первых, еще в 1971 году не смогли точно установить русло подземной реки. Хотя

проводили детальную разведку. Один этот факт должен был всех насторожить. Потом,

тридцать лет назад метростроевцы уже поигрались на прилегающем участке -

проложили две шестиметровые трубы через подземную реку. Это сооружение - высотой

в двенадцать метров. В слое воды, глины, песка. Можно считать, построили на реке

гигантскую плотину. Любой поток в таком случае ищет обходные пути.

- Ищет, ищет! - в раздражении бросил Миньков.

- А потом еще жидкий азот применили - наморозили целый подземный айсберг поперек

течения. Опять же, не всю реку заморозили, это невозможно. Лишь тот кусок,

который был необходим для работ. А что плывун, основной поток? Искал какие-то

обходные пути! Новое русло формировалось. Добавьте к этому обвалы, проседания

почвы. Тридцать лет назад, во время первой аварии. И в девяностых, когда тоннели

пришлось отдавать стихии. Когда отступили, не справились с плывуном.

И потом, щит "Виктория" вновь прошел через поток, но уже в другом месте. Люди

несколько раз перегораживали подземную реку. Заставляли ее менять русло,

заполнять возникшие пустоты в грунте. Можно только порадоваться тому, что она до

сих пор не съела огромный кусок города на поверхности.

- Иногда мне кажется: там - живое существо, - вдруг сказал Миньков.

Руководитель проекта указал себе под ноги, в пол. Но все поняли, что он имел в

виду. Святослав Александрович говорил о плывуне.

- Я все помню, - горько добавил Миньков. - И тогда, в семидесятых. И в

девяностых. Мы же так и не смогли победить чертову подземную реку... Она делала

вид, что отступила. А сама - лишь затаивалась на время. Затаивалась и ждала.

Потом наносила новый удар в другом месте. Она постоянно играет с нами, караулит

малейшую ошибку. Не прощает слабости...

Миньков тяжелым взглядом окинул присутствовавших на совещании людей. Их было

совсем немного - тех, кто знал о новой катастрофе под землей.

- Но мы не имеем права отступить! В этой битве наше поражение невозможно.

Недопустимо. Какие будут предложения? Надо выиграть время, чтобы укрепить

бетонные затворы на аварийном тоннеле. И вообще, сделать все от нас зависящее,

чтобы исключить просадку грунта на поверхности, в жилых массивах.

- У меня есть предложение, - тут же сказал Василий Михайлов. - Оно неприятное,

трудное. Но прошу учесть: я раньше коллег, присутствующих здесь, узнал все

детали аварии. Соответственно, время, чтоб прикинуть варианты, было.

- Давай, Николаич, побыстрее! - поторопил его Миньков, нетерпеливо потирая руки

друг об друга.

- Только что мы вспоминали аварию прошлого века, ту, первую, семидесятых годов,

- Михайлов встал с места, подошел к карте аварийного участка. - Предлагаю

воспользоваться накопленным опытом. А именно: провести глубокое замораживание

плывуна в зоне прорыва. Мы создадим толстую броню из льда. Естественную защиту

от новых масс, которые могли бы поступить из подземной реки. Давление на

бетонный затвор ослабнет, риск прорыва значительных объемов водо-песочной смеси

в основные горизонты исчезнет. Это не неделя и даже не месяц передышки. Из

прошлого опыта - лет десять-двадцать гарантированного покоя.

- Ты предлагаешь вновь применить жидкий азот?! - поразился Миньков. - Василий

Николаевич, дорогой! Ты хоть представляешь, в какие деньги это обойдется?

- Во-первых, нам не надо тратить составы жидкого азота, - парировал Михайлов. -

Мы не будем намораживать здоровенный айсберг, длиной более полукилометра и

высотой с пятиэтажную хрущевку! Нужно лишь правильно выбрать вертикальные шахты,

в которые закачать азот. И все.

- А во-вторых?

- А, во вторых, уважаемый Святослав Александрович, мы все допустили ошибку при

выполнении проекта заложения вспомогательных тоннелей в опасной зоне! Не учли

смещения подземных масс. Не просканировали в деталях русло подземной реки. А оно

изменилось, после стольких вмешательств со стороны людей.

В итоге, речь теперь идет не о том, сколько средств мы истратим на исправление

собственной ошибки. Речь о другом. Сколько людских жизней мы потеряем, если не

сделаем этого? Сколько домов рухнет в появившиеся пустоты? В какую сумму

обойдется городу прокладка еще одного подземного моста через реку? Вот это -

считайте!

Миньков посмотрел на инженера чуть ли не с ненавистью. Михайлов прошел на место

и сел. В зале наступило молчание. Все смотрели на начальника проекта. Никаких

альтернативных предложений не поступало.

- Хорошо! - сдался Миньков. - Хорошо, уговорили! Будем применять жидкий азот,

чтобы сберечь существующую пассажирскую систему. Но денег у нас нет. Придется

идти к губернатору. А значит, докладывать об аварии в деталях. Всю картину.

Полностью.

По залу пронесся легкий шумок. Люди чуть "ожили". Все понимали, что ситуация

трудная, щекотливая, но другого выхода нет.

- Василий Николаевич, - обратился руководитель проекта к Михайлову. - Поедете в

Смольный со мной. Будьте наготове! Я пойду согласовывать время с аппаратом

губернатора. Как только получу "добро" - сразу туда. Мы оба.

Стояла ранняя осень. Листья в Парке Победы пожелтели, но под ногами еще не было

сплошного ковра, какой появляется в октябре. Оксана с удовольствием шла по

песчаной дорожке, глядя по сторонам. День выдался теплым, приятным. Конечно, не

двадцать пять, как в июле. Но и восемнадцать - вполне приличная погода для

жителей северного города, не избалованных африканской жарой.

Оксане вдруг вспомнилась история, которую рассказывала подруга, вернувшаяся из

Египта. По ее словам, двадцать градусов там - страшный холод. И местные модницы

уже вовсю щеголяют в теплых меховых шубах...

Девушка улыбнулась. На первую встречу с диггерами будущая журналистка не

надевала никаких меховых шуб. Не только потому, что в такую погоду зажарилась бы

насмерть, но и потому, что таскать на себе лишнюю тяжесть просто глупо. Даже

ради эффекта.

Подумав, девушка выбрала обычные синие джинсы, в обтяжку, не расширенные книзу -

по моде, а наоборот - зауженные. К такой моде Оксана Лаптева относилась

скептически. На ее взгляд, расширенные к низу джинсы просто уродовали силуэт,

начисто лишали женщину сексапильности.

К узким джинсам девушка, после долгих колебаний, добавила обычные белые

кроссовки. Она решила отказаться от туфель. Во-первых, в кроссовках удобнее

быстро перемещаться по городу - ноги не устают. Во-вторых, она ж не на любовное

свидание топала... Тонкий розовый свитер, тоже по фигуре. На него - белую

куртку, в тон кроссовкам. Цветовая гамма выдержана. Оксана лишь слегка

подкрасила губы, аккуратно подвела глаза, решив не усердствовать для первого

раза.

"Своих" парней она "вычислила" сразу. В сентябре еще не все дети были "розданы"

мамашами в ясли, садики и школы. Потому, возле фонтана, где назначили встречу,

копошилась целая куча малышни. Но вот парней в возрасте от восемнадцати до

двадцати пяти - а Ксана именно так представляла себе телефонного собеседника -

оказалось только двое. Они сидели на скамеечке под деревьями и пили пиво.

Неподалеку "вырисовывалась" еще одна группка, подходящая по возрасту - четыре

парня и три девчонки. Но Оксана безошибочно вычислила: это студенты одного из

ВУЗов, расположенного где-то неподалеку. Наверняка слиняли с занятий. Сентябрь -

время лени и праздности для студентов... В общем, вариант оставался только один,

а потому девушка, улыбнувшись, двинулась к парням. Походкой манекенщицы в

отпуске.

Те разглядывали журналистку, забыв про пиво. Чтобы пересечь небольшую площадку

перед фонтаном - до нужной скамейки - Оксане потребовалось секунд

тридцать-сорок. То и дело приходилось уворачиваться от велосипедов, обходить

детей на колясках. В общем, у девушки было время, чтобы разглядеть редкий

экземпяр homo sapiens - человека наземно-подземного.

Оба были в синих джинсах, как и она. Один - повыше, светловолосый и голубоглазый

- в белых кроссовках и черном свитере. Второй, чуть полноватый, с темным модным

"ежиком" - в серых туфлях и такой же по цвету куртке. И оба держали в руках

"Степана Разина".

- Как патриотично! - восхитилась Оксана.

Приблизившись к парням, она улыбнулась еще шире, восторженнее.

- Пиво завода "Степан Разин", - объяснила девушка парням, которые все так же

молча смотрели на нее. - Я и говорю: очень патриотично. Любовь к родному городу

начинается с мелочей. Кстати, здравствуйте! Я - Оксана Лаптева, журналистка из

"Тайн Петербурга". Надеюсь, не ошиблась? Вы ждете меня?

- Да! - опомнившись, один из парней - светловолосый - вскочил на ноги, сделал

движение вперед, то ли собираясь пожать руку девушке, то ли поцеловать. Но

смешался, так и не определившись, как поступить. - Мы ждем вас! Я - Киловольт.

Мы с вами, Оксана, разговаривали по телефону. А это - Руж.

Руж тоже встал со скамейки, церемонно поклонился даме, не выпуская бутылку из

рук. Оксана, не долго думая, столь же церемонно поклонилась в ответ. Любезность

- за любезность.

- А что вдруг мы перешли на "вы"? - с улыбкой спросила девушка. - Кил? По

телефону на "ты" общались...

- Ну... э-э-э... - парень почесал в затылке пивом. - Ччерт! Прости, Ксюха,

что-то я малость растерялся от неожиданности.

Не мог же он признать открытым текстом, что оба парня не предполагали увидеть

перед собой такую Оксану Лаптеву.

- Ааа, - понимающе склонила голову девушка, с удовлетворением отметив про себя:

первую партию она выиграла с разгромным счетом.

Надо было только не витать в облаках, не впадать в эйфорию. До триумфа еще

далеко.

- Ну что? - спросила девушка. - Нам бы поговорить надо. Где тут можно? Погуляем

по парку или предпочитаете какое-нибудь кафе?

- Тут есть летняя забегаловка, чуть вперед и направо с центральной аллеи, -

напомнил Руж. - Совсем недалеко. Посидим.

Кафе действительно оказалось неподалеку. Небольшие пластмассовые столики были

расставлены прямо на площадке, вне павильона, и, к счастью, там не оказалось ни

одной шумной компании. Лето закончилось, а с ним - и прибыльный сезон. В парке

вообще было мало народа, даже на аттракционах. Только бабушки и мамы из домов,

располагавшихся неподалеку. Счастливые. Они имели возможность ежедневно

"выгуливать" чад на островке природы...

До того момента, как хозяин кафешки свернул бы дела, видимо, оставалось немного

дней. А пока диггеры примостились за столиком, делая вид, что с интересом

изучают окрестные пейзажи. На самом деле парни украдкой рассматривали

симпатичную журналистку. Оксана, достававшая из сумочки блокнот и ручку,

старательно показывала, что этого не замечает.

Кил отхлебнул пиво и посмотрел на друга. Тот под столом - незаметно - поднял

вверх большой палец. Все было понятно и без слов. Девчонка понравилась обоим.

"Работаем!" - одними губами прошептал Руж. Журналистка стоила потраченного на

нее времени. Потому что в награду "вырисовывалось" очень сладкое...

- Редакционное удостоверение показать? - спросила Оксана, лишь бы как-то начать

разговор.

- Не! - ухмыльнулся Руж. - Зачем нам удостоверение показывать? Вот если б ты нам

стриптиз показала, тогда б...

Девушка хмыкнула.

- Стриптиз - в ночном клубе, - тут же парировала она. - А здесь - нельзя.

Детишки вокруг бегают.

- А, так следовало тебя в ночной клуб пригласить? - прихлебывая пиво, весело

спросил Руж.

- Не знаю, - кокетливо улыбнулась Оксана. - Место встречи не я назначала. А

теперь поздно. Мы в парке!

Но диггер не желал так просто сдаваться, тем более какой-то там девчонке.

- Слушай, а это правда, что молодые журналистки вынуждены заниматься сексом с

главным редактором? Чтоб не уволили? - спросил он, глядя прямо в глаза Оксане.

Киловольт издал странный звук, не то всхлип, не то хрюк. Начал сползать с

пластикового кресла. Ему показалось - друг переступил границы разумного.

- А то ж! - не моргнув глазом, ответила девушка. Тяжело вздохнула. - Ежедневно!

Прямо в рабочее время, у босса в кабинете.

- Но... как же? - растерялся парень.

- А как шеф прикажет! На столе, на стуле. Бывает, на подоконнике. Вот закроемся

на ключ, а дальше - пока не выпустит.

- Слушь, Кил, по-моему, она стебется... - Руж ошалело посмотрел на друга.

Киловольт бросил взгляд на девушку, в голубых глазах которой плясали веселые

чертики. Чуть повернулся к спутнику.

- Наш человек! - резюмировал парень. - Хватит ее доставать, брат! Что ты хочешь

от нас, Оксана?

- О! Пошел разговор, - посерьезнела девушка. - Ребята, если честно, я для начала

хотела бы уяснить: почему вы плохо относитесь к журналистам? Особенно - к

журналисткам. Что я не должна делать?

- Понимаешь, Ксюха, - потягивая пиво, задумчиво сказал Киловольт. - У нас есть

неприятный опыт общения с вашей братией. Действительно неприятный. Врать любят,

страсть! А женщины: мало того, что врут, так еще в технике ни шиша не смыслят.

Как понапишут всякую хрень - мы только в осадок выпадаем.

- Про вранье... - медленно ответила девушка. Она чуть повернула голову,

задумчиво провела рукой по волосам. - Ну, как бы мне объяснить... Понимаете, не

все так просто, как кажется. А, придумала! Вот смотрите, я сейчас прочту статью,

которую только что написала для газеты. Не бойтесь! Совсем маленький кусочек.

Девушка резким движением головы откинула волосы, упавшие на лицо. Получилось это

так изящно и естественно, что у Кила перехватило дыхание. А Оксана, меж тем,

перелистнула блокнот. Диггеры не догадывались, что там нет ни одной записи.

Журналистка читала им пустую страницу.

- Ежегодно петербургский метрополитен перевозит четыреста триллионов пассажиров,

- воодушевленно начала она. - Уже сейчас в нашем городе введено в строй

семьдесят шесть станций, протяженность рельсовых путей превысила пять тысяч

километров. Стоимость обслуживания каждого километра обходится метрополитену в

два триллиона долларов в год...

Руж громко зевнул. Кил неодобрительно посмотрел на друга, и тот прикрыл рот

ладонью. Скептически улыбнулся.

- Неинтересно? - с любопытством спросила журналистка.

- Понимаешь, - мягко ответил Кил. - Нам абсолютно параллельно, сколько

пассажиров в год перевозит подземка. И сколько зеленых американских рублей на

это нужно.

- Я все наврала! - сообщила парням Оксана. - Ни одна цифра, из тех, что назвала,

невозможна. Вы только прикиньте! Пять тысяч километров путей - при условии, что

до Москвы семьсот. Это я вам залила, что у нас под землей дорог - будто семь раз

в столицу съездить.

- Действительно! - удивился Руж. И с недоумением посмотрел на девушку. - Лажа

какая-то!

- Я и говорю - соврала, - улыбнулась Оксана. - Дальше. Если вы вспомните, что

население Санкт-Петербурга меньше десяти миллионов человек... Ну, пусть даже

десять миллионов. Умножьте все население на число дней в году. Что получается?

Даже если все мы, вместе с гостями, пенсионерами и грудными младенцами будем

ежедневно ездить в метро - это четыре триллиона пассажиров. А я вам сказала -

четыреста. И потом, например, про деньги. Наврала, что эксплуатация одного

километра подземных тоннелей - два триллиона долларов. Это больше, чем бюджет

нашей страны, в совокупности.

- Короче! - Руж с грохотом поставил на столик пустую банку. - Ты нам че? Хотела

показать, что сама - умная. А мы так - лохи из подворотни?

- Да нет, что ты! - испугалась Оксана, положила ладонь на руку парня.

Пальцы девушки были теплыми, мягкими, нежными. Чуть заметно подрагивали. Руж не

стал отодвигаться.

- Я хотела другое объяснить. Вы - сторонники того, чтоб журналисты писали

правду. Так? Но, проблема в том, что правда иногда бывает скучной. От нее

зеваешь. Ну, сказала бы я в статье: сколько у нас станций, сколько стоит один

километр путей, сколько перевозит наше метро? Уверена: Руж все равно бы зевал,

если б это все рискнул читать. А почему? Да потому, что не интересно! И неважно,

соврала я в цифрах, с потолка их взяла, или реальные поставила. Понимаете?!

Парни посмотрели друг на друга, но не ответили журналистке. А та с

воодушевлением продолжала.

- А вот если я вам такую статью прочту: "Вчера на станции "Маяковская" женщина

родила ребенка. Тридцатидвухлетняя жительница Ярославля приехала в наш город в

гости к родственникам. У нее начались схватки прямо на платформе. Прибывшая по

экстренному вызову бригада "Скорой помощи" принимала роды около часа. Все это

время вход на станцию был закрыт, движение поездов отменено".

- Ух, ты! - восхитился Кил. - Что, прямо на станции родила? И поезда из-за этого

не ходили? Вообще?!

- Ага, тебе интересно! - с жаром воскликнула Оксана. - Видишь? Видишь? А я,

между прочим, и тут неточности допустила. Скажем, вы обижаетесь на журналистов,

что те не всегда корректно отображают события. В заметке я немного наврала. И

вот, представьте, приходит ко мне обиженный врач и говорит: "Вы лажу написали.

Женщине - тридцать один год, а не тридцать два. Приехала она не из Ярославля, а

из Ярославской области. И вообще, мы роды не около часа принимали, только сорок

минут!"

- Так это же неважно! - возмутился Руж. - Тут ведь главное - факт! Факт! Женщина

родила ребенка прямо в метро. А ошибка в ее возрасте в год - не меняет сути. Как

и то, откуда женщина в Питер приехала.

- Умница ты моя! - сказала Оксана таким ласковым грудным голосом, что Руж

отвесил челюсть. - Вот ты и понял главное!

Кил завистливо посмотрел на друга. Он тоже хотел бы услышать что-то подобное от

голубоглазой журналистки. Ох, как хотел бы!

- А суть в том, мальчики, - продолжала гнуть свою линию Оксана. - Что есть

главный факт. Он все определяет. В данном примере: в метро появился на свет

новый человек! Но журналист, дабы сделать материал чуть более интересным для

читателя, может и должен расписать текст. Что за новость в полстроки? Надо

подробнее! И вот уже приходится дорисовывать события, даже если тебя не было на

месте. А как иначе? Ну, как иначе, ребята?

Девушка беспомощно посмотрела на диггеров.

- Помогите, пожалуйста, - попросила она. - Я хочу написать хороший материал о

питерской подземке, но совсем ничего не знаю. Считайте меня дурой, только не

говорите об этом вслух. Возьмите с собой. Покажите все, что там происходит.

Расскажите, как это видите вы. Обещаю: постараюсь написать как можно честнее,

правдивее. Только поймите: мне все равно необходимо будет сделать художественную

обработку материала. Любого события, истории, рассказа - по-другому никак.

Клянусь, я буду стараться говорить правду. Помогите... Я знаю, за день в этом

всем не разобраться. Ну, хотите, неделю буду с вами лазать? Покажите все, что

считаете нужным.

Руж вопросительно посмотрел на Кила. Горячая, взволнованная речь журналистки

произвела впечатление на темноволосого диггера.

- У меня неделя от отпуска осталась, - сказал он. - В принципе, могу взять, раз

такое дело.

- Я пока в институт не собираюсь, - Киловольт подергал себя за мочку уха. - Так

что я свободен.

- А чего с институтом? - удивилась девушка.

- Учиться надо в декабре, перед сессией, - назидательно сообщил Кил. - Ну, в

самом крайнем случае, в ноябре.

- А сентябрь? - рассмеялась Оксана.

На щеках девушки появились очень симпатичные ямочки. Киловольт вдруг поймал себя

на том, что с удовольствием поцеловал бы журналистку. И даже не один раз.

- Сентябрь - время пива и девушек, - соврал он.

- А октябрь? - кокетливо спросила Оксана, бросив на него быстрый взгляд.

- Октябрь - время девушек и пива, - ответил диггер.

- Сейчас у нас сентябрь, - деловито сказала журналистка. - Значит, пиво на

первом месте. Но, по графику, немного времени должно быть и для девушек. Я

подхожу?

- Еще как! - честно признался Киловольт, но развить тему не успел.

Руж наступил ему на ногу. Прокашлялся, хлопнул ладонью по столу.

- Понимаешь, Ксюха, - очень ласково начал он. - Есть тут небольшие сложности...

Видишь, в чем дело. Под землей - опасно. Независимо от того, куда полезем - в

метро или в какие-то другие места. Техноген - есть техноген. В общем, нам

придется отвечать за тебя.

- Да я же взрослая! Давно уже с паспортом! - рассмеялась девушка. Тряхнула

длинными волосами, посмотрела на обоих парней чуть ли не с обожанием. - Спасибо,

что вы так заботитесь обо мне, ребята! Я, правда, взрослая! Вы только научите:

где ходить, как двигаться. Что можно, что нельзя. А уж обузой не стану - обещаю!

- Ты не поняла, - вкрадчиво продолжил Руж. - Нам придется отвечать за тебя, в

любом случае. Таков закон - лидер группы отвечает за своих людей. Если что-то

случится - молва разнесет на всю страну. Нам - кранты. Мало того, что

согласились взять журналистку под землю, так еще не уследили за ней... В общем,

нам с Килом придется очень внимательно присматривать за тобой. А это - нервные

клетки тратить. Они, как известно, не восстанавливаются. И все такое. Понимаешь?

- Так вы гонорар хотите? - начала догадываться Оксана. - Не проблема! Не

волнуйся, Руж, дорогой! Прямо сегодня же позвоню главному редактору журнала!

Согласую этот вопрос.

- Зачем нам деньги? - чуть обиделся диггер. - Не надо договариваться с главным

редактором. И с неглавным - тоже.

- А как же? - растерялась девушка. Она подалась вперед, положила узенькие

ладошки на стол. - Тогда - не поняла.

- Сама выдай гонорар, - прямо сказал Руж. - Только деньги нам не нужны.

- Ааа, - протянула девушка. "Отъехала" назад. Скрючилась в кресле, уставилась в

землю.

Она догадалась, что Руж имел в виду под гонораром.

Кил поморщился. Вдруг стало гадко от того, что они делали. Отрицательно помотал

головой. "Пошлет!" - неслышно, губами, обозначил он. Но светловолосый диггер

недооценил молодую журналистку. Оксана выпрямилась в кресле, улыбнулась совсем

по-другому. Не жизнерадостно, наивно и открыто - по-детски - как это было

раньше. Устало и понимающе.

- Да, за любую работу человек может требовать оплату, - тихо произнесла она. -

Такую, как ему хочется.

Парням показалось, что журналистку подменили. Теперь перед ними сидела женщина.

Взрослая, опытная. Чуть прищурив глаза, она изучала собеседников.

- Знаете, сначала мне бы хотелось убедиться в том, что есть товар, за который

необходимо платить, - медленно, тщательно взвешивая каждое слово, произнесла

Оксана. - Еще неизвестно, какой материал мы сможем получить... Сначала - работа.

- А... - начал было Руж.

- "А" будет потом, - отрезала девушка. - Оплата - по факту. Сначала - работа.

Киловольт молчал, щеки парня горели. Он чувствовал себя моральным уродом, слушая

разговор друга и журналистки.

- Хорошо, - согласился Руж и помахал ладонями над столом. - Хорошо, Оксана!

Потом - значит потом. Но ты сама согласилась. Мы тебя за язык не тянули.

Девушка бросила на диггера короткий взгляд. Руж ничего не успел заметить, но Кил

обратил внимание на то, какими ледяными стали красивые глаза Оксаны.

- Что ты хочешь узнать и увидеть? - мягко спросил Киловольт. - У тебя есть

какой-то план? Метро? Секретные объекты? Подземные реки? Что тебя интересует?

- Все! - хлопнула ладонью по столу журналистка. - Я хочу увидеть все это! И

метро, и подземные реки, и то, что людьми построено.

- За один раз мы не потянем, - задумчиво протянул Кил, глянув на яркий

паровозик, проезжавший по аллее парка. - Как минимум, три-четыре выхода.

- Да не, это вообще смешно! - встал на дыбы Руж. - Может, ей после первого раза

надоест? Посмотрит на какую-нибудь хрень, что мы покажем - и побежит материал

сдавать. Не любой мужик согласится под землей, по колено в иле и воде

корячиться.

- Давайте попробуем, - предложила Оксана. - Что попусту тратить время на

вопросы: надоест мне или нет? Сломаюсь или не сломаюсь? Это все гадание на

кофейной гуще!

- Ладно, давай попробуем, - взял инициативу в свои руки Киловольт. - Завтра

начнем, если ты готова.

- Готова!

- Не готова она! - с усмешкой напомнил Руж. - А снаряга?

- Точно! - спохватился Кил. - Блин, я себя веду так, будто договариваюсь о деле

с человеком из нашей среды. Ксана! Бери блокнот, записывай. Начнем от печки.

Правила техники безопасности и снаряжение диггера.

- За пивом, что ли сбегать? - почесал щеку Руж. - А то, пока она все запишет, и

ночь наступит...

- Я быстро пишу, ребята, - испуганно возразила Оксана. - Если надо, буду

стенографировать. Ой! Чуть не забыла... У меня ж диктофон в сумочке! Кил,

дорогой, можешь просто говорить. Я потом сяду за компьютер, выберу то, что

необходимо для статьи. Так быстрее получится.

- Ну, я за пивом? - поднялся Руж. - Кил, тебе одну?

- Угу, - откликнулся тот.

- Может, мне баночку пепси принесешь? - попросила журналистка.

- Еще чего! - фыркнул диггер.

Оксана стерпела обиду. Лишь наклонилась к сумочке, изобразив, что ищет диктофон

и не может найти. На самом деле, аппарат лежал в отдельном кармашке, наготове.

Девушка просто не хотела, чтобы парни видели ее лицо.

Второй диггер тоже поднялся с пластикового кресла.

- Я принесу, - положив руку на плечо журналистке, сказал Кил. - Все нормально.

Готовься пока.

Он двинулся к стойке вслед за другом. Через минуту вернулся, поставил банку

перед девушкой.

- Спасибо! - благодарно улыбнулась Оксана.

Журналистка выложила на столик диктофон, включила запись.

- Все, можешь говорить, - предложила она и потянулась за банкой.

- Ну... - Киловольт, которому никогда в жизни не приходилось давать настоящее

интервью, малость занервничал. - С чего бы начать? Да вот, пожалуй, так! Под

землей все по-другому. Шахтеры даже свой язык используют. Особый. Который с ходу

и не поймешь. Мы, диггеры, конечно не шахтеры. Но кое-какие словечки, бывает, в

разговоре проскальзывают. Все сразу не упомнишь, да и не надо это, видимо. У

специалистов любой профессии свой жаргон. Если под землей чего-то непонятно

будет - спросишь и все тут.

Что бы тебе интересного вспомнить?

- "Тормозок", - подсказал Руж, открывавший банки с пивом, для себя и для друга.

- Точно! - улыбнулся Кил. - "Тормозок". В переводе - это просто шахтерский

завтрак, а никакой не маленький тормоз, как можно было бы подумать. Многие слова

из подземного жаргона напоминают наши, привычные. Но в них вложено совсем другое

по смыслу. Вот, например, "колбаса". Это герметик такой. Его упаковка по цвету и

форме напоминает палку полукопченой колбасы. "Удав" - не змея какая-нибудь, а

шланг для нагнетания раствора за тоннельную обделку. Ну, тут как-то угадать

можно. Есть и посложнее. "Чемодан". Большой кусок отколотой породы, который надо

разделить на части. А машину, с помощью которой отколотую породу собирают -

называют "хапуга".

Оксана засмеялась.

- "Сопли", - подсказал Руж.

- Да, "сопли"! - тут же взмахнул рукой Кил. - Вот эту штуку ты точно увидишь, и

не один раз. Факт. "Сопли" - кабели и шланги. Они повсюду болтаются. Свисают с

потолка. Ксана, запомни! Ни при каких обстоятельствах нельзя трогать руками то,

что не знаешь. То, что болтается над головой. Некоторые провода и кабели могут

оказаться под током. Долбанет - никакое искусственное дыхание не поможет. Хотя

мы тебе его сделаем. С радостью.

Девушка, склонившаяся к столу, к блокноту, фыркнула. Искоса посмотрела на

Киловольта, лукаво улыбнулась.

- Шахтеры - в душе эротоманы, - продолжал Кил. - Всякое им там под землей

мерещится. Скажем, деревянный брус, служащий рычагом - ну, там, вагонетку на

рельсах поправить - так вот, такой брус они называют "отец-наставник".

- "Сиськи"! - хмыкнул Руж.

Киловольт засмеялся, глядя на девушку. Оксана бросила карандаш на стол,

посмотрела на Ружа.

- Ну, какие еще слова есть в подземном жаргоне? - с вызовом спросила она. -

Будем все части женского тела приплетать? Или как?

- Ксюха! Зря обижаешься! - Кил погладил ее по руке. - Руж не прикалывался.

Действительно, есть такое слово в жаргоне. Гидроцилиндры тюбингоукладчика...

Что-то такое. Они по форме похожи на женскую грудь.

Руж трясся от смеха.

- О! Какую обалденную клюху сморозил! - девушка подвинулась ближе к столу,

подперла голову ладонью.

Волосы ее при этом растрепались, соскользнули на лицо. То ли случайно, то ли

специально. Чтобы их хозяйка не видела Ружа, сидевшего слева от нее.

- Ладно, хватит! - решил Кил. - Все равно это так... Просто, для интереса. Вдруг

пригодится. Там еще столько понятий: "Баран", "Мальчик", "Орел", "Рога",

"Кобыла", "Мазюка", "Поросенок", "Штаны". Я всего не помню. Запомни про "сопли".

Их трогать нельзя.

- Я записала и запомнила! - деловито ответила Оксана.

- Тогда бросим ознакомление с жаргоном, перейдем к более важному. О правилах

техники безопасности. Начали. Первое. Не нажираться в стельку перед выходом.

Оксана не выдержала, закрыла лицо руками. Упала на стол. Парни недоуменно

посмотрели друг на друга, Руж хлебнул пива и озадаченно почесал затылок. Девушка

тряслась и всхлипывала.

- Ксюха! Ты чего? - спросил Кил. - Проблемы какие-то?

- Обязательно! - прорыдала девушка. Ей было никак не остановиться. - Вот завтра

выход, да? Завтра с утра и начну нажираться!

Она опять легла на стол, затряслась.

- А! - понял Кил. - Слышь, Руж? Она, видимо, не пьет!

- Бывает же такое, - удивился темноволосый диггер.

Он с уважением посмотрел на девушку.

- Ладно, Ксюха! - продолжил Киловольт. - Мы ж не в зоопарке. Слушай дальше.

- Угу, - выдавила девушка. С трудом взяла себя в руки. - Говори, я слушаю.

Журналистка быстро вытащила из сумочки платок, аккуратно промокнула уголки глаз.

- Второе. Нельзя трогать оголенные провода, свисающие с потолка "сопли", любые

детали электромеханизмов - даже если на вид все ржавое, давно брошенное. Ты это

уже слышала от меня, и еще не один раз повторю, дабы уберечь симпатичную даму от

неприятностей.

Оксана церемонно поклонилась.

- Поехали дальше. Когда передвигаешься по тоннелю, коллектору или ходу - смотри

под ноги. Если не видишь пола - не наступай. Там может быть люк, пролом. Что

угодно. Особенно опасно, когда идешь по воде. Бывает, в коллекторах из пола

торчат - вертикально - широкие трубы. Идешь, значит, по воде. Кажется: два-три

сантиметра под тобой. Попадешь в такое место - не дай Бог, конечно - ухнешь с

головой. Запомни! Смотреть надо под ноги. Хотя вверх тоже нелишне. Но на голове

каска, она в случае чего поможет.

- Так мы в касках пойдем?! - удивилась девушка. - А я думала: диггеры - это

такие крутые парни, которым все пофиг.

- Нет, мы пойдем в детских чепчиках! - в сердцах выпалил Руж. - По три штуки на

бошку навяжем. И пойдем!

- Мы крутые парни и нам все пофиг, - добавил Киловольт. - Есть только одна вещь,

которая нам не пофиг. Собственная жизнь. Героизм не в том, чтоб схватиться за

голый провод, писать голубыми искрами и орать: "Ой-как-я-тащуся!"

- А искры при этом голубые? - деловито уточнила журналистка. Схватилась за

карандаш. - Надо записать!

Теперь Руж лег на стол и давился от смеха.

- Слушай дальше! - как ни в чем ни бывало продолжал Киловольт. - Под землей надо

вести себя тихо. Повторяю: тихо! Очень тихо! Это особенно касается баб...

э-э-э... дам. Некоторые обожают вцепляться когтями в спину и вопить на каждом

шагу: "Мне страшно! Мне страшно!"

Оксана что-то пометила в блокноте.

- А зачем ты пишешь? - вдруг поинтересовался Руж. - Диктофон же работает.

- Там все сквозняком, - объяснила девушка. - Я реперные точки помечаю, на что

акценты сделать.

- А-а-а, - диггер посидел с открытым ртом, потом кивнул. - Въехал!

Хотя понял он ровно треть из того, что сказала журналистка.

- Значит, не шумим, - вещал Киловольт. На него вдруг снизошло вдохновение. - Ну,

про дозиметр говорить не буду, ибо мы тебя не потащим в плохие зоны. Что еще? Не

хватайся за все, что из потолка торчит, даже если это не сопли. Оттуда, бывает,

арматура, балки выглядывают. До черта всякого гэ! Трогать - нельзя, если не

хочешь, чтоб потолок на тебя сверху лег. Это, конечно, немного попахивает

эротикой, но вряд ли приведет тебя в восторг.

В общем, руки держишь при себе, не машешь ими. Не кричишь, не топаешь. Слушаешь

внимательно. Чем тише идешь - тем дальше слышишь вокруг себя. Если видишь чужой

свет - надо удвоить осторожность. Первой засечешь шум воды - предупреди всех и

молчок! Чтоб было хорошо слышно, что происходит. Бывают случаи, надо линять со

всей мочи.

- Огонь не зажигать ни при каких... - напомнил Руж.

- Да, огонь, - кивнул светловолосый диггер. - Огонь - это особая статья.

Открытым огнем под землей пользоваться нельзя! Ни за что! Все зажигалки и спички

оставляешь дома. Только фонарь, причем с запасными батареями. Под землей могут

скапливаться опасные газы. Зажжешь спичку - крышки люков по району будут летать,

аки НЛО. А нас - поминай, как звали.

- Кстати, про газы, - добавил Руж. - Если вдруг почувствовала себя плохо, такое

бывает: запах какой доканал, кислорода нет - ни за что не пригибайся к полу. Там

концентрация вредных веществ еще выше. Хлебнешь - можешь уже не выпрямиться.

Поехала кругом голова - изо всех сил держись ровно, поднимай голову выше. В этом

спасение. В крайнем случае - зови своих, чтоб дотащили до места, где подышать

можно. Не молчи, извещай спутников о своем состоянии. Чем раньше скажешь правду

о каком-то недомогании, тем легче партнерам тебя спасти. Знаешь, подземка не то

место, где надо геройствовать до упаду. А потом как в старом анекдоте: "Брось,

комиссар! Брось! Да не меня, а рацию". Тьфу! Не смешно!

Бывает, вся группа через "не могу" идет. И никак на "чистое" место не

прорваться. Если кто-то упадет - у других может не хватить сил, чтоб спасти. Так

вот, лучше чуть заранее подсуетиться, предупредить... Ведущий подумает, еще раз

прикинет шансы: стоит ли дальше лезть или уместнее отступить.

- Господи, я и не думала, что это так опасно, - призналась журналистка. - Трубы

в полу. Электрокабели. Газ по тоннелям. Потолок, который может обвалиться в

любую минуту...

- Это еще не все, - продолжал Кил. - Закрытые двери приоткрывать аккуратно.

Бывает так, что соседний коридор полностью затоплен водой. Ее держит только

герметичная створка. Откроешь - затопит и тот, в котором группа.

- По гнилым доскам не ходить, - зевнул Руж. - Ну, впрочем, это и наверху нельзя.

Ежу понятно, что провалятся. Двери, через которые прошли, лучше не закрывать.

Если на створке, которую миновали, есть какие-то запоры, задвижки - не крутить,

не нажимать ни при каких обстоятельствах! Можно случайно блокирнуть железяку.

Тогда обратно уже не выйдем. Придется искать другой вариант подъема на

поверхность. Если, конечно, таковой есть.

- А если нету? - прошептала Оксана.

Глаза девушки были расширены от страха и любопытства.

- Значит, будем жить там. Втроем. Ты одна, нас двое, - пожал плечами Руж.

Ухмыльнулся. - Шведская семья. Устраивает?

- Очень смешно!

Диггер наклонился вперед, положил ладони на столик.

- Оксана! - внушительно сказал он. - Мы идем туда, где смерть все время бегает

неподалеку. Никто не знает всех тайн подземки. Поверь, там хватает... всякого...

Надо вести себя умно и аккуратно. Чтоб мы поднялись обратно, а она осталась там.

Ты задала глупый вопрос. Не делай ничего такого, чтобы раздразнить ее.

- Хорошо, - прошептала девушка. - Я постараюсь...

- И последнее, наверно, - подумав, завершил Киловольт. - Еще одно железное

правило. Под землей не всегда будет время, чтобы что-то объяснять. Если один из

группы сказал "Валим!" и ломанулся прочь, не стой, открыв рот. Не ищи, что его

напугало. Беги, что есть мочи, следом. Поняла?

- Да! - кивнула журналистка.

- Теперь специфика объектов, - продолжил Киловольт. - У каждого - свои особые

прибамбасы. У тебя диктофон тянет еще?

- Да-да-да, - энергично подтвердила девушка. - Не волнуйся, спасибо. Это очень

хорошая машинка. Памяти надолго хватает.

- Ладно, значит, разбираем объекты. Имей в виду: потом ты должна всю беседу

прослушать еще раз. Записать на бумагу главное. Заучить наизусть. Итак, объекты.

Коллекторы, дренажные системы, теплосети. В них можно спускаться и днем. Обычно

там мало народу. Только монтеры, если какие-то профилактические или ремонтные

работы идут. Ну, этих ребят всегда можно услышать издали. Не проблема. Тут

главные опасности - электрический ток и вода. О проводах я тебе уже раз пять

говорил - не трогать. Теперь, что касается воды... Это тема очень опасная.

Бывает, идешь в коллекторе, вроде все путем. Нормально. А потом где-то

автоматические затворы срабатывают - открывается водоспуск. И за спиной

появляется офигенная волна. Не просто волна, а волна. В Киеве недавно был

трагический случай. Двух наших ребят по потолку размазало.

- Ужас какой! - Оксана прижала руки к щекам. - Они не успели убежать?!

- Некуда! - мрачно объяснил Руж. - Волна огромная. Идет по всему коллектору,

сплошной стеной. Уровень воды резко меняется. Тебя прижимает к полотку - и

привет!

- А что делать? - девушка беспомощно посмотрела на помрачневших парней.

Было видно, что им нелегко говорить о гибели своих товарищей.

- Надо, когда идешь, все время смотреть по сторонам и вверх, - помолчав,

объяснил Киловольт. - При движении по водяному коллектору следует обязательно

фиксировать в голове пути возможного отступления. Если повезет - успеем слинять,

отсидеться выше уровня потока. Но это - наша забота. Если вообще полезем в такие

опасные подземные реки.

- Полезем! - твердо сказала Оксана.

- Потом посмотрим, - резко ответил Руж.

И жестом остановил друга, который хотел что-то возразить.

- Так, про коллекторы понятно, - Киловольт не стал перечить и продолжил лекцию.

- Теперь метрострой. То есть, не само метро, а коридоры, где работают строители.

Чаще всего лазаем туда ночью. Днем народу больше, чем на Невском. Вмиг засекут.

Ночью легче, хотя бывают объекты, на которых строители в три смены пашут.

В метрострое надо опасаться троллея - провода для питания электровозов. Это

такая хрень, ну, как у трамваев, да только висит гораздо ниже. Напряжение - 550

вольт. Гораздо хуже, чем если два пальца в розетку вставить. Каска, правда,

спасает, но руками махать нельзя! Впрочем, я уже говорил о том.

В метрострое много ям, куч хлама, мусора. Кучи - обходить, чтоб ногу не

пропороть. Ямы - обходить, перепрыгивать. В воду попусту не лезть, можно ухнуть

по колено, а то и по пояс. Такое тоже бывало. В метрострое до черта соплей. Как

с ними поступать, Оксана?

- Руками не трогать, - абсолютно серьезно ответила девушка. - Спасибо, Кил, что

ты так заботишься о моем здоровье.

Оксана благодарно улыбнулась.

- Он просто не хочет переть тебя обратно на загривке, - хмыкнул Руж, барабаня

пальцами по белому пластику.

- Давайте дальше, - попросила журналистка, бросив короткий взгляд на

темноволосого диггера.

- Само метро, - сказал Киловольт. - Днем там больше опасностей. Во-первых,

включен контактный рельс, а это 825 вольт постоянного тока. Коснешься - считай,

попробовала, что такое электрический стул. Вторая главная опасность - поезда.

Если топаешь по рельсам - от пассажирских составов жди беды. Даже если успеешь в

сторону отскочить - есть шанс, что зацепит какой-нибудь выступающей частью. Я

слышал, как-то раз поезд был неисправен, так он подцепил контактный рельс.

Тронулся и выдрал с "мясом" пятьдесят метров.

- А я считала, что днем главная опасность для диггера - милиция и пассажиры.

- Милиция - это да, - скривился Руж. - Заловят - отсидка в обезьяннике

обеспечена. Если не откупишься. Могут и по почкам угостить. Что делают с

пойманными девушками - не знаю, не проверяли. Но земля слухами полнится. А слухи

те весьма и весьма неприятные, Ксан! Среди ментов всякие отморозки встречаются.

- Это моя проблема, - отбросила волосы в сторону Оксана. - Сама попадусь, сама и

выкручиваться буду.

- Ну, знаешь! - возмутился Киловольт. - Нам тоже не прикольно смотреть или

слушать, как они с тобой "работать" начнут. Тут недавно дикую историю

рассказывали. Не знаю, правда иль нет...

Короче, на входе в метро попросили симпатичную девчонку паспорт предъявить. Все

вежливо, без понтов. Проверили, извинились. Вернули документ. Она, значит, в

метро вошла, на эскалатор. И там вдруг вспомнила, что в паспорт была вложена

бумажка с важным телефоном. Полезла в сумочку, паспорт вынула... А внутри него -

маленький пакетик лежит. С каким-то белым порошком. Девчонка офигела. Пакетик

тут же бросила на ступени... Доехала, значит, до станции. В смысле, до

платформы. А там ее уже встречают. Опять же - очень вежливо, культурно: отдел

борьбы с нартотиками, предъявите вашу сумочку, пожалуйста.

- Да! - сжал кулаки Руж. Лицо его побелело. - Ходят слухи, оборотни в погонах

таким способом разводят девчонок на секс. Пока жертва офигевает, ей уже дело

формируют. Свидетели, конечно, моментально находятся рядом, при изъятии наркоты.

А дальше - либо откупайся, как прикажут, либо - прощай, молодость.

- В общем, Ксан, - закончил Киловольт. - Мы будем много думать, прежде чем

потащим тебя в какую-нибудь авантюру. Ты молодая, симпатичная. Сама понимаешь...

Уж если докапываются до тех, кто тихо и мирно в метро едет, что говорить о нашем

случае?

- Это моя проблема! - упрямо повторила девушка. - А пассажиры?

- Пассажиры у нас пофигисты, - махнул рукой Киловольт. - Мы как-то раз прямо

днем, на виду у всех, полезли со станции на следующий этаж. Видела в полу люки?

Так вот, там, ниже, еще помещения. Сервисные. Мы люк открыли - и туда. Хоть бы

кто заорал, тревогу поднял.

- Расскажете потом? - попросила девушка.

- За отдельную плату, - ухмыльнулся Руж.

- А ночью в метро другие опасности, - быстро сказал Киловольт, дабы не допустить

нового витка конфронтации. - Контактный рельс отключен, пассажирские поезда не

ходят. Бегают мотовозы, причем хрен поймешь, почему они то по одному пути идут,

то по другому. Но, ничего, все равно проще. Поэтому диггеры в метро ночью

лазают. Правда, если заметят и свинтят - бесполезно хныкать: дяденька отпусти, я

тут случайно... мобильник уронил. Ночью такие темы не проканают. Сразу - менты и

обезьянник.

Киловольт помолчал, размышляя, все ли важное отметил в рассказе.

- Руж, - обратился он за подмогой. - Как? Что еще?

- Вроде с правилами поведения - нормал, - второй диггер уже давно покончил с

пивом и теперь сидел, поставив локоть на стол, упершись рукой в щеку. Он смотрел

на девушку, которая, склонившись над блокнотом, что-то торопливо писала. Длинные

светлые волосы то и дело падали на лицо журналистки, но Оксана лишь встряхивала

головой. - Нормал. Про снарягу давай. И хватит на сегодня.

- Снаряжение, - Киловольт почесал затылок. - Так, Оксана, у тебя дома фонарь

есть водонепроницаемый?

- Не знаю, - растерялась девушка. - Фонарь есть. А как определить: подходит он

или нет?

- В ванну его брось, - хмыкнул Руж. - Если погаснет - значит, сдох.

- Лучше я куплю, прямо сейчас, - Оксана сделала еще одну пометку в блокноте. - А

как спросить в магазине, чтоб нужный дали?

- Требуется фонарь, который имеет влагонепроницаемый корпус, - объяснил

Киловольт. - Тогда он у тебя под землей не погаснет. Желательно, чтоб этот

фонарь плавал, если его в таз или ванну бросишь. Проверь. Ну, чтоб не тонул и

светил. К нему - бери комплект запасных батареек. Бери также второй фонарь, из

дома. Запаску. На всякий случай.

Теперь - обувь. Желательно резиновые сапоги, повыше. Подошвы - толстые. Чтоб

если на какую-нибудь острую хрень наступила - подошва крякнулась, а не нога.

Мобильник тоже с собой бери. Как ни странно, в некоторых местах под землей он

работает. Правда, мало где. Зато на поверхности может пригодиться - если помощь

вызывать потребуется. Завтра в адресную книгу телефоны МЧС и наших парней

забьем. Вдруг чего? Мы тоже люди, все что угодно может произойти. А так - хоть

будет, кого на помощь свистнуть. Дальше. Одежда. В первый раз мы ни в какие

серьезные дыры не полезем, да, Руж?

Темноволосый диггер кивнул.

- Устроим что-то вроде боевого крещения, покажем вентиляционную шахту. Значит,

надеваешь на себя обычную одежду: джинсы, куртку. В сумку берешь рабочую.

Свитер. Другие джинсы, старые, которые пачкать не жалко. Куртку прорезиненную.

Перчатки. Можно обычные, хлопчатобумажные. Их везде - до кучи. Купи, если нет.

Дорогие не надо. Все равно за выход в такую грязь превратятся, что выкинешь.

Бери дешевые, но две-три пары. Каску не надо, я для тебя возьму. Есть запасная.

Нож не тащи. Кухонный не подойдет, а в тех, что требуются, ты все равно ни черта

не смыслишь, уж извини за прямоту. Так, что еще? Да все вроде! Сменную, рабочую

одежду прячешь в рюкзак, на месте переоденемся. Чистую уберешь в хороший

полиэтиленовый пакет, потом в рюкзак - и на спину.

- А мы на месте раздеваться будем? - удивленно спросила Оксана.

- Именно так, сонцэ! - обрадовался Руж. - Представляешь, тебе придется

показывать стриптиз. Без ночного клуба.

Киловольт подумал, что жизнь друга в опасности. Девушка чуть не "зарядила" в

него пластиковым стулом. Да вовремя сдержалась, вспомнила, каких трудов стоило

уговорить диггеров на "выход". Оксана лишь странно улыбнулась.

- Я все поняла, - сказала она. - Какие еще будут инструкции?

Парни переглянулись.

- Да все, вроде, - пожал плечами Киловольт. - Вечером позвоню. Сговоримся о

времени выхода.

- Как все?! А оплата? - барабаня пальцами по столу, поинтересовался Руж.

Девушка медленно встала с места. Наклонилась вперед, уперлась ладошками в белый

пластик.

- Что, мы уже поработали? - с улыбкой спросила она. - Куда-то сходили, да?

- Ну, тогда задаток, - цинично заявил Руж. - Поцеловать нас обоих.

- Руж! - в сердцах выпалил Киловольт.

- А что? - хмыкнул тот. - Задаток!

- Ладно, - вдруг уступила Оксана. - Только... группенсекс - не мое хобби. А

задаток - есть задаток. Его получит тот, кто работал. Потратил кучу сил и

времени, объясняя мне технику безопасности. Ну, и про снаряжение.

Журналистка быстро шагнула к Киловольту, обвила его шею руками. Руж недовольно

скривился. Поцелуй у парочки получился очень долгим. Темноволосый диггер,

оставшийся не у дел, подождал минуту, а потом ему надоело.

- Эй! - напомнил он. - Не слишком круто для первого раза? Вы еще на травку

прилягте!

Оксана подхватила сумочку. Послала обоим диггерам воздушный поцелуй и быстро

пошла к выходу из парка, эффектно покачивая бедрами. Киловольт неотрывно смотрел

вслед.

- Позвони вечером, Кил! - крикнула девушка. - Время скажешь!

- Опять все этому стервецу... - завистливо пробормотал Руж и покосился на друга.

Но тот не слышал.

- Ничего коза, - промолвил Руж. - Смотри, в кроссовках, а ноги-то! Если на

каблуки поставить, да мини-юбку надеть - ваще абалдеть! Супер-секси!

Киловольт не ответил. Руж еще раз посмотрел на друга. Тот словно впал в транс. В

глазах отражалась девушка, которая выходила из парка. Руж толкнул приятеля в

плечо.

- Эй! - сказал он. И помахал ладонью перед лицом Кила. - Говорю: длинноногая

коза. Симпотная. Реально!

Киловольт наклонил голову в знак согласия.

- Смотрю, запал ты на нее, - криво ухмыляясь, сделал вывод Руж.

- Я?! Да ты что?! - возмутился Кил.

- Запал! - похлопал его по спине приятель. - Реально запал. Не грузи меня! Я ж

вижу. Лучше, чем доктор Рентген. Но деффка того стоит. Эх, жаль, мне теперь

ничего не обломицца.

- Это почему? - прошептал Киловольт.

Руж встал напротив друга, положил тому руку на плечо.

- Потому что не могу я дорогу перебегать, - медленно и четко сказал он. - Не

могу и не хочу. Ты ей понравился, она тебе. Ладно уж, поработаю так... без

оплаты. Для фрэнда. Пошли, счастливчик. С тебя пиво!

- Ага, вот и контактный рельс отключили, - удовлетворенно заметил Николай

Евграфович Ширко.

Старый мастер, кряхтя, поднялся с места. Толкнул напарника.

- Вставай, Павлуха! В тоннель пора!

- А мотовоз? - сонно пробормотал Павел Юдин.

Он сладко закемарил, в ожидании сигнала. Теперь не хотелось двигаться с места.

- Вставай, оболтус! - еще раз толкнул его Ширко. - Какой тебе мотовоз? Нам

пешком топать! Тут чуть более полукилометра до нужной точки.

- Чтоб их всех, эти кабеля! - выругался Павлуха.

Он спустился с платформы вслед за старым мастером, включил фонарь. Двинулся в

тоннель, с любопытством осматриваясь по сторонам. Юдин работал на другом

перегоне, сюда его перебросили из-за отпусков. Павел, несмотря на молодость,

считался неплохим диагностом - умел за короткий период времени найти обрыв,

неисправность в кабеле. А это как раз и требовалось.

Одна из коммерческих компаний, чьи коммуникации проходили по тоннелю, была

недовольна качеством передачи сигнала. Требовалось срочно проверить: все ли в

порядке с магистралями. Прозвонить контрольные точки, на одном перегоне, на

другом, на третьем.

Юдин топал вслед за Николаем Евграфовичем, который брел по тоннелю, не глядя по

сторонам. Старику до пенсии оставалось совсем немного. Видимо, его мало что

волновало. "Хотя, - подумал Павел. - Сейчас ветеранам дают такую пенсию, что

либо ноги протягивай, либо дальше работай".

- Николай Евграфыч, - позвал он. - Долго ты на этом перегоне работаешь?

Молчать не хотелось, тянуло поговорить.

- Да, почитай, всю жизнь, - ответил старый мастер. - То здесь, то там. От, как

пришел после техникума, тут, значит, и воюю.

- С кем? - улыбнулся Павел.

- Да со всеми, - отозвался Ширко. - С водой. С кабелями. С начальством. С

чертями подземельными.

- А что, есть? - от души рассмеялся молодой рабочий.

- Есть! - абсолютно серьезно ответил мастер. - И, не дай Бог, тебе их увидеть...

За разговором до нужного места добрались быстро. Николай Евграфофич наладил

освещение, чтоб Павлу было легче работать. Юдин вытащил из заплечного мешка

тестовое оборудование. Стал "прозванивать" кабель, подавая какие-то команды

оператору, формировавшему контроль-сигналы на другом конце провода. Ширко стоял

рядом, с интересом наблюдая за работой молодого коллеги.

- Здесь порядок! - через пять минут кивнул Юдин. - Все в пределах допустимого.

Можно топать дальше.

Они прошагали еще полкилометра, и все повторилось сначала. Старый мастер,

наладив свет, смотрел, как Павел Юдин одну за другой исследует пары тонкого

провода.

И снова порядок. Вздох разочарования. Шаг. Другой. Третий... Длинный тоннель,

"зайчики" от фонарей, пляшущие на стенах...

- Плохо! - вдруг сказал Юдин. - Похоже, паразитные наводки на этом участке.

Слушай!

Он включил звуковой тон на приборе, попеременно подключился к нескольким парам,

давая Николаю Евграфовичу возможность услышать разницу.

- На слух - есть что-то! - согласился Ширко. - Сможем разобраться, где?

- Легко! - улыбнулся Юдин, вынимая из сумки другой прибор.

- Это чего за хреновина? - удивился старый мастер. - Я такой никогда и не видел.

- Сканер, - ответил Юдин.

Вставив в ухо маленький динамик, он медленно пошел вдоль кабельной трассы.

Обратно, к предыдущей контрольной точке. Ширко постоял на месте, глядя на

напарника. Побрел следом за ним. "Раньше все было проще, - подумалось старому

мастеру. - Провода - толстенные. На муфтах. Теперь - тонкие хлипкие жилочки. И,

ладно бы, новомодная оптика. С ней проблем меньше, пробросили и забыли. Работает

как часы. Так некоторые умники ухитряются еще и... как ее... витую пару... в

метро пропихнуть. Толку с нее - как с козла молока. Одни убытки. Надежности -

ноль. Тестовое оборудование - такое, что в жизнь не научишься с ним работать".

- Есть! - обрадовался Юдин. - Вот оно!

Он присел на корточки возле стены, "колдуя" над проводом.

- Слушай, Павлуха, - спросил Ширко. - А чего они, бизнесмены хреновы, оптическое

волокно не проложили, а?

- Так дорого! - вздохнул Юдин. - Очень дорого, Николай Евграфович. Только

крупные операторы могут себе позволить.

- А мелкие - витую пару? - решил блеснуть эрудицией Ширко.

- Не, не витую пару, - поправил молодой рабочий. - Медную пару.

- А разница? - не понял старик. - Одно и то же, по-моему.

- Не совсем. Витая пара - это компьютерные сети внутри офисных зданий. Там

расстояния совсем небольшие. Ну, сотня метров, допустим. Медная пара - для

соединения двух кабельных модемов, что на концах линии стоят. С их помощью можно

в единое целое связать две компьютерные сетки, находящиеся в разных районах

города.

- А зачем? Кому это надо? - все равно не понял старый мастер.

- Ну, представь. В одном районе города - офис. Где-то в центре. В другом районе,

скажем, на окраине - склад. Выгодно? Да! На краю города аренда склада дешевле

обходится. И грузовым автомашинам подъехать проще, нет пробок. Но надо, чтобы

учет товара велся и в одном месте, и в другом. Причем - в реальном времени. На

складе товар отгрузили, заполнили документы. А все списалось с баланса компании.

Из базы, которая в главном офисе находится. Вот и вяжут сетки, как получается.

Два кабельных модема запросто могут сделать прозрачным для сети расстояние в три

километра. И больше могут, только скорость адаптивно меняется. Вниз.

- Умный ты, - вздохнул старый мастер. - А я, вот, отставать начал. Скоро никому

не нужен буду...

- Бросьте, Николай Евграфович! - махнул рукой Павел. Пытаясь поддержать старого

мастера, он даже перешел на "вы". - Вы лучше всех подземку знаете. Как никто

другой.

- Как никто другой, - эхом повторил Ширко. - Ну, готов? Пошли, что ли?

Рабочие двинулись в обратный путь, но теперь Павел Юдин уже не следил за

кабелями. Вовсю глазел по сторонам.

- Интересно тут, - признался он. - Легендарное место. До размыва - рукой

подать...

- Размыв - дальше, - тут же ответил Николай Евграфович. - Дальше и в стороне.

- Ой, а это что за тоннель? - молодой рабочий остановился напротив бокового

ответвления, в котором царила полная темнота.

- Заброшен! - махнул рукой старый мастер. - Ничего там нет, только кучи мусора.

Пошли дальше.

- Я загляну на минутку, а? Интересно!

"Эх, молодежь, - подумал Николай Евграфович, присаживаясь на рельс и растирая

больное колено. - Все-то им неймется. Интересно..."

Лучик света от фонаря Юдина плыл над полом. Все дальше, дальше. Ширко

усмехнулся. Так и уйдет парень, с концами. В подземную реку, которая многим

людям стала могилой. Только свои о том знают, да никому не расскажут...

И вдруг луч дернулся! Метнулся вверх, заплясал по стенам. Потом сноп света

ударил в глаза старому мастеру. Тот вскочил с места, забыв про боль в суставах.

- Павлуха! - громко крикнул Ширко. - Ты как?!

Молодой рабочий выскочил из бокового штрека, его глаза были расширены от ужаса.

- Там!!! - он задыхался. - Там...

Парень вдруг схватился за горло. В свете фонаря его лицо казалось

мраморно-белым.

Но Николай Евграфович и сам уже понял, в чем было дело. По заброшенному тоннелю,

медленно, неспешно, к ним приближались всадники. Рыцари на белых лошадях.

- Отвернись к стене! - приказал Ширко. - Отвернись к стене! Не смотри на них!

Павел! Не смотри! Не смотри!

Он сам тут же повернулся к боковине тоннеля, увешанной кабелями. Быстро

перекрестился. Раз. И еще раз. Павлуха, хоть и слышал, что сказал ему Ширко,

лишь сделал несколько шагов назад. Оступился и, потеряв равновесие, прижался

спиной к стене. Николай Евграфович слышал его судорожное, прерывистое дыхание...

Негромко цокали копыта. Рыцари в блестящих латах выехали из бокового прохода,

никуда не торопясь, проследовали мимо замерших рабочих. Один, второй. Потом еще

двое. Еще... Всадники двигались в сторону "Лесной". Вскоре цокот копыт затих

вдали, за поворотом.

- Евграфыч... - руки и губы молодого рабочего тряслись. - Что это было?!

- Где? - угрюмо спросил старик.

Повернувшись к напарнику, Ширко отряхивал рабочий комбинезон.

- Ну... кони... всадники в доспехах... Что это, Евграфыч?

- Привиделось тебе! - отрезал Николай Евграфович. - Пошли отсюда! Пошли, балбес!

Ходили слухи: увидеть всадников - очень плохая примета. За все годы работы в

метро Ширко ни разу их не встречал. Не было возможности проверить то, что молва

передавала только шепотом. А теперь вот, за полгода до пенсии, встретил.

Здрассте-приехали.

От Ружа не укрылось, что на место встречи Кил и журналистка приехали вместе,

чуть ли не взявшись за руки. Темноволосый диггер промолчал, решил до поры до

времени воздержаться от комментариев по поводу. Лишь поставил банку пива на

бетонное ограждение канала, пожал руку Киловольта. А затем церемонно поклонился

девушке, на что Оксана незамедлительно ответила таким же "официальным" поклоном.

- Вы мне приколку про Роберта Карлоса напоминаете, - рассмеялся Кил.

- Какую? - поинтересовался Руж. - Что-то не помню.

- Да, по-моему, это шуточная реклама "Пепси-колы" была. Ну, там суть простая.

Роберто Карлос перед матчем идет по подземному тоннелю, который на поле выводит.

А к нему пацан узкоглазый подбегает. Кореец, вроде. Или японец. Ну, сквозь

секьюрити прорвался, чтоб у любимого футболиста автограф взять. Роберто ему на

фотке закорючку вывел - все как положено. Малец посмотрел, улыбнулся. И

поклонился футболисту, прям как вы друг другу сейчас.

Роберто Карлос глянул на парнишку и - в ответ - так же поклонился. А потом

следующая сцена пошла. Игра, против этих самых японцев. Или корейцев. Роберто с

мячом несется, аки северный олень с ядерной ракетой сам знаешь в каком месте.

Грубый подкат - и он летит на газон. Встает, типа, злой весь. Судья штрафной

назначает. Позиция неплохая, но надо толково мяч через "стенку" в угол

перекинуть. А Роберто пацана вспомнил.

Ну, и улыбнулся. Хитро так. И всем ниндзя, что в "стенке" стояли, поклонился.

Торжественно так. Церемонно. Как ты, Руж, Ксюхе. А люди-то в "стенке" восточные!

Им знак уважения - они в ответ! Все согнулись в поклоне. И даже вратарь в сачке.

Роберто Карлос разбежался - и запулил мячик в сетку. Благо никто не мешает, все

в поклоне... Ну вот, я на вас посмотрел и вспомнил.

- Он - первый! - рассмеялась Оксана, показала Киловольту и Ружу язык.

- Ксюха, ты постой минутку тут, ладно? - вдруг сказал Руж. - Я на секундочку

парня в сторону отведу.

Диггер взял приятеля под локоток, чуть ли не насильно протащил того на два

десятка метров в сторону.

- Слушай, Кил, - сказал он. - Вы, что? Уже того?!

- Что того? - не понял Киловольт.

- Ну, трали-вали? - уточнил Руж.

- Какие трали-вали? - разозлился Кил. - Что-то не пойму. Говори прямо!

Темнолосовый диггер мрачно смотрел на него, пережевывая резинку.

- А-а-а, - понял, наконец, друг. - Нет! Ты чего?! Газа надышался? Мы ж с ней

меньше суток знакомы!

- Ну, сейчас всякое бывает, - пожал плечами Руж. - Знаешь, некоторые бабы

двадцать пять минут с парнем на дискаче знакомы, а уже готовы с ним в машину

прыгнуть. Либо прямо там, либо домой ехать.

- Ты разве не заметил, что Оксана не из их породы? - медленно, четко выговорил

Киловольт.

Скулы очертились на лице парня.

- Ты зубы-то не сжимай! - чуть повысил голос Руж. - Ваши дела - это ваши дела!

Чем хотите занимайтесь. И вообще, мне все равно, из какой она породы. Я вижу

только, что вы вместе сюда, в парк приехали.

- Мы с ней... да ничего! Просто вчера вечером по телефону поболтали. И все! А

вместе приехали потому, что ей наши точки незнакомы. Мы забиваемся на встречу,

как привыкли. Проблем никаких, но найти в лесопарке место у канала трудно. С

первого раза.

- И ведет она себя легко, - добавил Руж. - Не так, как вчера. Типа, своя уже. А

мне, знаешь, не прикольно это. Сейчас в шахту лезть. Там глубина под тридцать

метров, между прочим! Нам по гнилой лестнице спускаться. Хочу, чтоб девчонка

серьезно к этому относилась, а не язык мне показывала!

- Хорошо! - резко ответил Киловольт. - Сделаю ей внушение. Прямо сейчас!

Парень развернулся, чтобы подойти к Оксане.

- Стоп! - бросил Руж.

Он обошел приятеля, заглянул тому в глаза.

- Мы с тобой знакомы не первый год, Кил. Ты меня знаешь, я тебя. Не злись. Не

хочу ни тебе, ни ей ничего плохого. Пожалуйста, пойми: шахта - это серьезная

фишка. Мы-то в такие места не однажды ныряли, но у Оксаны - никакого опыта. Мы

за нее отвечаем, понимаешь? Она не должна относиться к выходу так легкомысленно.

Я беспокоюсь за нее.

- Хорошо, брат! - Кил положил руку на плечо друга. - Прости, я завелся. На

пустом месте. Сейчас все объясню.

Он подошел к девушке, ждавшей друзей чуть в стороне. Улыбнувшись, принялся

что-то объяснять. Руж собрался было приложиться к банке с пивом, да вдруг,

разозлившись, выкинул ее в канал. В другой раз он бы дотянул пиво, а теперь,

когда с ними шла молодая, неопытная девчонка, любая доза алкоголя могла стать

роковой. Даже такая мизерная.

Оксана молча выслушала все, что сказал Киловольт. Лицо журналистки стало

абсолютно серьезным, улыбка сошла на нет, из глаз пропали озорные искры.

- Прости, Руж! - пробормотала она, когда темноволосый диггер подошел к парочке.

- Я вела себя неправильно. По-детски. Не прощу себе этого!

- Пойдемте! - буркнул Руж.

Он подхватил свой мешок и первым зашагал в сторону Финского залива. Оксана

виновато посмотрела на Киловольта, но тот подмигнул, как бы ободряя: "Ничего,

все в порядке!" Дернул журналистку за руку, призывая ее двигаться за лидером

группы.

- Шахта заброшенная, - вслух сказал он. - Кому она тут нужна и зачем построили -

не ведаем. Это у нас что-то вроде тренировочного полигона.

- Почему? - спросила девушка.

- Любой спуск под землю - не только романтика и опасности в виде кучи соплей,

прочих прибамбасов. Это - страх. Я не знаю, как правильно. Кто-то сказал бы, что

страх надо убить в себе. Кто-то, что страх убить невозможно. Надо к нему

привыкнуть. Выбирай сама вариант, который больше нравится.

Оксана увидела неподалеку, впереди, темный прямоугольный сарай. С виду - обычное

сооружение. Крупнее, разумеется, чем дачные сооружения на шести "сотках". Но,

все равно, ни в жизнь не догадаешься, что в этой бетонной коробке что-то

необычное.

- Тссс! - приложил палец к губам Руж. - Стойте здесь, за деревьями. Я подберусь

поближе, гляну, нет ли там кого чужого...

И он, оставив рюкзак другу, стал медленно пробираться сквозь кусты, уходя чуть

вбок от той точки, где остались Кил и Оксана.

- А кто там может быть чужой? - прошептала журналистка. - Милиция, что ли? В

таком месте?!

- Нет! - отрицательно помотал головой Киловольт. Наклонился к самому уху девушки

и прошептал. - Милиции здесь не бывает, разве что прибили бы в шахте кого-то. А

вот гопники могут собраться. Раньше мы их тут ни разу не видели, но, сама

знаешь: "Береженного Бог бережет". Не прикольно на любителей наркоты наткнуться.

Бывают такие... после зоны...

Оксана присела на корточки.

- Да ты не бойся! - успокоил Киловольт. - Место, конечно, глухое. Неприятное. Но

всякий сброд по вечерам тусоваться начинает. А мы специально день выбрали...

- Порядок! - негромко сказал Руж, вернувшийся от "объекта". - Нет там никого.

Чисто. Можно двигать.

И тут он заметил девушку, сидевшую на корточках.

- А что у нас с дамой? - поинтересовался лидер группы.

- Чихнуть хочет, - не моргнув глазом, соврал Киловольт. - А я говорю - нельзя

без твоей команды.

Через минуту Руж, Кил и Оксана оказались возле бетонного сооружения.

- И это - шахта? - удивленно спросила журналистка. - В жизни бы не подумала!

- Шахта! Шахта! - ответил Руж. - Давай, переодевайся.

- А вы отвернитесь! - попросила Оксана, начиная расстегивать куртку.

- Ты еще за сарай зайди! Чтоб подальше от нас! - хмыкнул Руж. - Обязательно

какой-нить маньяк тебя подловит...

Он сложил ладошки рупором и дурашливо заблеял: "Манья-а-а-ак! А-а-а-у-у-у!"

Оксана сердито посмотрела на парня, и принялась стягивать через голову свитер.

Под верхней одеждой оказался купальник.

- Обломила! - с сожалением констатировал диггер.

Потеряв интерес к дальнейшему "стриптизу", Руж выбросил на траву прорезиненную

куртку, штаны, высокие сапоги. Киловольт тоже не терял времени даром. Он уже

переодевался в "рабочее", хотя время от времени, украдкой, посматривал на

девушку. Та снимала джинсы. И, как отметил парень, выглядела в купальнике очень

неплохо... Диггер вдруг подумал, что ему совсем не хочется лезть с девушкой под

землю. С гораздо большим удовольствием он шагнул бы к ней, чтобы повторить

вчерашний поцелуй. Провести горячими пальцами по шелковистой коже...

Заметив интерес к себе со стороны Киловольта, Оксана молча показала диггеру

кулак.

Через пять минут они были переодеты. Чистую одежды убрали в полиэтиленовые

пакеты, спрятали в заплечные мешки.

- Порядок? - спросил Руж. И тут же сам ответил. - Порядок! Хотя нет, последняя

вещь осталась.

Оксана вопросительно посмотрела на лидера группы.

- Кил вчера очень хорошо про правила поведения под землей рассказал, про технику

безопасности. Одно только правило упустил. Перед выходом - все в кустики. Пи-пи!

Так что, давай. Мы налево, за тот угол. Ты направо.

- Это обязательно? - хмыкнула журналистка.

- Обязательно! - отрезал диггер. - Если потом потянет в туалет - поздно будет.

Все - пи-пи! Это - правило! Такое же, как "не трогай сопли!"

Покончив со всеми "формальностями", они шагнули внутрь бетонного сооружения.

Включили фонари.

- Ничего себе! - пробормотала Оксана.

Она и представить не могла, что шахта выглядит так. Диаметр бетонного кольца

поражал воображение. Любой пассажирский автобус - независимо от длины - если б

вдруг ненароком наехал на такую "ямку", ухнул бы вниз. А дна огромного бетонного

колодца видно не было.

Руж подошел к стене, закрепил на толстой железной скобе трос. Несколько раз

сильно дернул страховку, проверяя надежность. Подошел к лестнице, попробовал ее

ногой.

- Все гнилое! - шепнул он. - Чем дальше, тем хуже. Еще несколько раз сходим - и

точно развалится...

- Ой! - невольно вырвалось у Оксаны.

- Ой! Ой! Ой! - донеслось из черной бездны.

Журналистка отступила назад, уперлась спиной в Киловольта. Тот молча сжал руку

девушки, попытался подбодрить ее.

- Идем? - уточнил Руж. - Или передумала?

Он направил луч фонарика вверх и на стену, чтобы в отраженном свете видеть лицо

девушки.

- Идем! - побледнев, ответила Оксана.

Они начали спускаться. Руж шел первым, проверяя ступени. Следом двигалась

совершенно очумевшая от страха журналистка. Последним топал Киловольт,

старавшийся постоянно держать спутницу в поле зрения.

Ступени прогибались под ногами. Некоторые были склизкими, чуть ли не

расползающимися. К чести девушки, она ни разу не вскрикнула во время спуска,

даже тогда, когда оступалась, теряла равновесие. Два раза ей помог удержаться на

ногах Киловольт. Один марш сменялся другим, и Оксана вдруг подумала, что зря

придумала такое развлечение... Добравшись до небольшой площадки между пролетами,

девушка посмотрела вверх. Увидела где-то над собой, показалось - невероятно

далеко - слабое пятно света.

- А что, если там кто-нибудь дверь закроет? - испуганно прошептала она на ухо

Килу. - Или придут гопники, отвяжут веревку?

Диггер обнял девушку за талию, прижал к себе, чуть встряхнул. Журналистка

дрожала от страха. Ткнулась носом в шею спутника.

- Еще два пролета до цели! - услышали они тихий голос Ружа. - Спускайтесь на

площадку!

Оксана, собравшись с духом, преодолела еще один пролет.

- Смотри! - Руж посветил фонариком не вниз, а вбок. - Здесь трансформатор. Чуть

дальше - насос водоотлива, какая-то система труб. Мы не знаем, для чего

предназначалась шахта. Наверное, военный объект. Видишь, делали не только

бетонный ствол, но и подачу электроэнергии, водооткачку хотели наладить. А потом

все бросили.

Диггер направил луч фонаря вниз, и Оксана двумя руками вцепилась в Киловольта.

Теперь она дышала судорожно. Хрипло. Под ними, всего в нескольких шагах,

находилось огромное черное зеркало. Мертвая, неподвижная вода закрывала все дно

исполинской шахты.

Диггеры замерли, чтоб Оксана услышала тишину. Стала ее частью. Черное зеркало не

двигалось. Лишь молча смотрело на пришельцев. Чужаков. Давило на психику.

- Осторожнее, мальчики! - жалобно попросила девушка. - Если под нами треснет

лестница - мы свалимся! Ой!

- Там неглубоко, - успокоил Киловольт. - Где-то по колено. Хотя есть неприятные

места. Смотри, покажу.

Он сделал еще несколько шагов вниз, при этом Оксана, лишившаяся опоры,

затряслась от ужаса. Киловольт вытащил из кармана грузик на веревке, стал

медленно опускать его воду.

- Видишь? - сказал он, вытянув "глубомер" обратно. - Сантиметров сорок, может,

пятьдесят. Вроде немного, да? А теперь я вот сюда опущу. Смотри внимательно!

Он свесился над страшной бездной, и Оксана чуть было не зажмурилась. Лишь

вспомнив, что диггер рисковал ради нее, устыдилась. А грузик, меж тем, уходил

все дальше и дальше, веревка разматывалась...

Киловольт, не нащупав дна, вытащил обратно нехитрое устройство.

- Помнишь, что я вчера говорил про технику безопасности? - спросил он. - Куда

надо смотреть, когда идешь по коллектору?

- Под ноги, - ответила журналистка, вцепляясь в руку Киловольта.

Она прижалась к парню.

- Правильно, молодец! - тихо похвалил диггер. - И вот тебе наглядный пример -

почему. Все поняла? Здесь, в этом месте, почти под нами - труба. Она расположена

вертикально, уходит вниз. Ее диаметр - около полутора метров. Где дно -

неизвестно. Вот представь: идешь по бетонному полу, в смысле чуть покрытому

водой. Наступаешь на такой скрытый люк - и привет! Ухнешь с головой. Хорошо,

если друзья помогут, вытащат. Все поняла?

- Да! - Оксана почувствовала, что очень хочет обратно наверх.

- Банзай, для первого раза достаточно, - объявил Руж. - Тут все равно больше

ничего интересного.

- Тоннель! - напомнил Киловольт.

Луч его фонаря скользнул по черной воде, к дальней стене. Диггер легонько потряс

журналистку за плечо, заставляя ее открыть глаза. Оксана увидела большую дыру.

То ли трубу, то ли ход, уводивший куда-то вдаль, прямо под землей. Но галерея

была почти доверху заполнена водой.

- Мы не знаем, что там, - вполголоса пояснил Киловольт. - В тоннель уходит

электрокабель. Видишь? Он до сих пор уцелел, хотя обычно все растаскивают

мародеры, на металлолом. Эти ребята вообще без башни, но они туда не полезли. И

мы не стали.

- Ага! Правильно! - Оксана дрожащими руками ухватилась за веревку, словно эта

нить, связывавшая с поверхностью, придавала сил. - Ну что, пойдем обратно?

- Фотографировать будешь? - поинтересовался Руж.

Мысль о том, что надо выпустить из рук спасительный трос и достать из сумки

фотоаппарат, повергла девушку в ужас.

- Нннет! - она энергично помотала головой. - Спасибо. Давайте лучше наверх.

- ОК! У нас фоты данной шахты имеются. Много. Надо будет для статьи - скажешь.

И снова один пролет сменял другой, но теперь два парня и девушка двигались

вверх. Оксане не терпелось побыстрее выбраться на свет. Сорваться с места,

побежать по ступеням, вдохнуть полной грудью. Сбросить ужас с плеч... Кил и Руж

шли неторопливо, аккуратно проверяя гнилые доски.

Выбравшись на воздух, девушка пробежала чуть вперед от страшной бетонной

коробки, упала на землю, вцепилась руками в траву. Ее трясло. Диггеры присели

рядом.

- А она ничего, молоток! - похвалил Руж. - Хорошо держалась.

- Наш человек! - с гордостью добавил Киловольт.

Он не удержался, ласково потрепал девушку по спине.

- Ччто? - не поняла Оксана. - Куда?! Не надо! Пожалуйста...

Журналистка лежала зажмурившись, не выпуская пучков травы из скрюченных пальцев.

- Порядок! - громко крикнул ей в ухо Руж. - Все позади! Все закончилось!

Оксана приоткрыла глаза, увидела над собой довольные рожи парней.

- С боевым крещением! - абсолютно серьезно сказал лидер группы.

И вдруг подмигнул журналистке.

- Ты молодец! - добавил Киловольт. - Хорошо держалась в шахте. Бывает, человека

на полдороги скрючит, бошку от страха переклинит. Один горемыка завис: ни туда,

ни сюда. Снимите меня... Ага! Ну, потом чуть отошел, выбрался. Правда, это не у

нас было. Молва донесла. А ты - молодец!

Девушка с трудом приподнялась, села. Голова шла кругом, и Оксана уперлась

ладонями в землю. Так было гораздо легче.

- Ой, ребята! - сказала она, чуть отдышавшись и придя в себя. - Вот не думала,

что это так страшно!

- Да, первый раз на башню давит, факт! - признал Руж. - Потом привыкаешь,

нормально. Вот мы тебе и устроили боевое крещение. Чтоб не переклинило на

настоящих выходах. Сегодня еще потрясет чуток, а потом нервная система начнет

спокойнее на все реагировать. Легче будет.

- А глубоко там, до дна? - вдруг спросила девушка.

- Ну... - прикинул Руж. - Десятиэтажный дом. Где-то так. Если поставить в шахту

- кусок верхнего этажа будет торчать. Двадцать восемь метров.

Оксана стала белой, как мел.

- И... и... мы т-туда... по гнилым... л-лестницам? - заикаясь, она указала на

бетонный "сарай".

Диггеры засмеялись. Подхватили девушку под мышки, поставили на ноги.

- Хочешь еще раз туда? - ласково спросил Киловольт.

- Нет! Нет! Нет! - Оксана хотела завопить, что есть мочи, но парень вовремя

закрыл ей рот ладонью.

- Спокойно! - внушительно произнес он и помахал руками перед лицом журналистки,

находившейся на грани новой истерики. - Спокойно! Никто тебя никуда не потащит.

Все - только с твоего согласия.

Кил и Руж отпустили Оксану. Журналистка недоуменно посмотрела себе под ноги.

Земля качалась, как будто девушка находилась на борту прогулочного катерка,

вышедшего в Финский залив.

- Ну что, переодеваемся? - предложил Руж.

- Я за угол отбегу, - смущенно пробормотала девушка.

Парни рассмеялись, вытряхнули чистую одежду на траву. Им было знакомо все, что

происходило с Оксаной. Первый выход никому не давался просто. Даже человек с не

очень развитым воображением начинал понимать: игры - в другом месте. Где угодно,

только не под землей. Давит на плечи свод. Испуганным комочком мечется внутри

сердце. Некий голос в подсознании орет: "Беги! Опасность! Беги! Опасность!"

Оксана пришла в себя, лишь когда они выбрались из лесопарка в жилую зону.

- Мальчики! Трамвай! - восторженно завопила девушка и побежала красному вагону

навстречу, прямо по шпалам.

Так, словно собиралась обнять его и расцеловать в удивленную морду.

"Динь-Динь!" - сказал трамвай. А вагоновожатый добавил более конкретную

непечатность.

- О! Смотри! Ожила! - засмеялся Киловольт.

- Щас машинист ей рожу-то начистит! - деловито заметил Руж. - Пошли выручать

деффку, пока ее за дебош в обезьянник не отправили.

Вдвоем они оттащили девушку в сторону. Трамвай дернулся с места, набирая ход.

Водитель еще раз взмахнул рукой, довершая тираду. Оксана послала ему воздушный

поцелуй. Пассажиры смотрели на странную троицу так, словно перед ними выступало

стадо дрессированных бандерлогов. Оба парня сделали улыбку в стиле "Чиииз!", но

при этом крепко держали за руки журналистку, которая от восторга была влюблена в

целый вагон.

- Ударить ее, что ли? - задумчиво спросил у Кила Руж. - По-моему, нашу даму

отходняк пробил.

- Не надо, я сам! - Кил дернул Оксану за плечи, потом хлопнул ладонью по одной

щеке, по другой. - Оксана!

Девушка перестала кричать и махать руками пассажирам уезжавшего трамвая, как-то

странно посмотрела на диггера. Потом вдруг бросилась на шею Кила. Ее снова

затрясло.

- Боже мой, как там было страшно! Как страшно! - она прижалась к парню всем

телом. - Боже мой... Кил...

- Ну, все! Ну, все! - парень обнял ее за талию, ласково погладил по спине.

Девушка никак не отреагировала. Она все так же крепко прижималась к диггеру, не

произнесла больше ни слова. Но дрожь потихоньку проходила.

- Кил! - сказал Руж. - Ты, это... Не оставляй ее. Видишь, не в себе? Проводи до

дома, чтоб в какую глупую историю не влезла. Обязательно прикажи: сегодня на

улицу не соваться! Она ведет себя неадекватно. Опасно это, видел я такое у

новичков. Шок или не шок - не знаю, но не хочется, чтобы дров наломала. А я

пойду. Дела на вечер есть...

- Угу! - Киловольт пожал руку друга. - Спасибо, брат!

- Как отойдет - звоните! - добавил Руж. - В шахты больше не потащим. Похоже, у

мадемуазель слишком развитое воображение. Лучше метро покажем, слазаем на

какую-нибудь станцию. Подсобки, там, или еще чего такое.

- Договорились!

Руж поправил рюкзак, оглядевшись по сторонам, перескочил через трамвайные пути.

Быстро потопал к перекрестку, на котором мог отловить нужную "маршрутку". Уже

пройдя сотню метров, оглянулся. Кил и Оксана стояли друг напротив друга, в одном

шаге. Лицо журналистки было в ладонях Киловольта. Диггер что-то говорил девушке,

потом ласково гладил по волосам. Та кивала, не открывая глаз.

Руж грустно усмехнулся. "Ну, куда им под землю лазать?" - промелькнуло в голове,

но додумать мысль до конца он не успел. Из-за поворота выбежала нужная

"маршрутка", и лидер группы шагнул на мостовую, поднимая руку.

"Смерть наступила в 4 часа 52 минуты в результате поражения электрическим током.

Касание контактного рельса", - записал Андрей Монтеров в протоколе. Капитан

сдвинул фуражку на затылок. Потер лоб, размышляя как лучше отобразить ситуацию

на бумаге. С одной стороны выходило, что рабочий Павел Юдин погиб по собственной

неосторожности. Молодой еще, недавно в метро, опыта мало.

К контактному рельсу лучше вообще не прикасаться, независимо от того, подано на

него напряжение или нет. Как известно, и незаряженное ружье раз в год стреляет.

Вот и выстрелило... Однако в смерти молодого парня было что-то странное. Вроде,

погиб по собственной неосторожности. Однако, диспетчер обязан подавать

тоннельным рабочим световой сигнал, предупреждая о том, что скоро будет подана

"нагрузка". И уж после этого любой разумный человек отойдет от рельса...

Диспетчер клянется, что сигнал подал - как обычно. Помигал прожекторами в

тоннелях, причем дважды. На всякий случай. И только после этого врубил ток.

Капитан еще раз потер лоб, пытаясь сообразить, что же произошло на самом деле.

Рабочие ночной смены дружно утверждают, что настенные светильники мигали. То

есть, диспетчер не соврал. Он действительно подал световой сигнал, предупреждая

людей об опасности. Тогда почему Павел Юдин коснулся чертового контактного

рельса, способного "поджарить" человека?

- Капитан! Вот напарник Юдина, - старший ночной смены подвел к офицеру пожилого

человека, с темным от горя лицом.

- Не уследил, - виновато развел руки Николай Евграфович Ширко.

Дальнейший разговор еще больше запутал Монтерова. Пожилой рабочий клялся, что

видел, как мигают прожектора в тоннеле. Но, получалось так, что Павел Юдин

коснулся злополучного рельса за несколько мгновений до того, как диспетчер подал

световой сигнал.

Выходило, ошибка не рабочего, а оператора на пульте? Он сначала включил

напряжение, и лишь затем, опомнившись, стал подавать тоннельным рабочим сигнал

предупреждения. Капитан вспотел. Если так - ситуация менялась, в корне. Это -

статья. Халатность, приведшая к получению человеком смертельной травмы.

И, опять же, вопрос. Если диспетчер раньше времени включил питание на контактный

рельс, почему никто больше не пострадал? Ведь в тоннеле находились десятки

рабочих, не только пара Юдин - Ширко... Чем больше капитан Монтеров думал об

этом инциденте, тем больше запутывался в возможных вариантах.

Диспетчер клянется, что сначала подал сигнал, а уже потом - напряжение на

контактную шину. Ширко утверждает, что его напарник коснулся рельса до того, как

замигали прожектора на стенах. Со слов оператора выходит, что виноват сам Павел

Юдин. А со слов Николая Ширко - оператор. Проблема в том, что Юдин, который мог

бы что-то объяснить, никогда уже не заговорит...

- Чертова нескладуха! - в сердцах ругнулся капитан и беспомощно посмотрел на

Николая Евграфовича. - Тут и до ошибки недалеко. Но ведь Юдину теперь все равно.

А диспетчер перегона жив. Надо в деталях разобраться...

- Не виноват диспетчер, - глухо ответил старый рабочий. - Все он правильно

сделал. Подавал сигнал, вот те крест. Мигали фонари.

- Но ведь ты сам говоришь, что Юдин провода коснулся до того! - воскликнул

офицер милиции. - Выходит, диспетчер сначала включил ток, а потом, задним

числом, начал мигать фонарями.

- Ерунда это! - поморщился Ширко. - Если б так было - на перегоне десяток трупов

получился, а не один. Ни при чем тут диспетчер, честное слово. Дело в другом.

- А в чем? - насторожился капитан.

- Все равно не поверите, - махнул рукой старый рабочий. - А впрочем...

И капитан Монтеров узнал, как день назад, в прошлую смену, Павел Юдин и Николай

Ширко прозванивали кабель на соседнем перегоне. Да так вышло, что с заданием

справились быстро, и Павлуха, в смысле - Юдин, которого перебросили с другого

участка, решил из любопытства в боковой тоннель заглянуть...

Открыв рот, офицер милиции выслушал абсолютно безумный рассказ о молодом

тестировщике, удиравшем от всадников на лошадях. Рыцарей, которые выехали из

заброшенного коридора... Уже сомневаясь в рассудке пожилого рабочего, офицер не

стал перебивать Николая Евграфовича. Тот смог закончить историю - про то, как

сам он, Ширко, отвернулся к стене. Как требовал, чтоб то же самое сделал и

молодой напарник. Потому что старый мастер знал: плохая примета. Недолго живет

человек, который всадников увидел.

- А я вот никогда про такую примету не слыхал, - пробормотал капитан, роясь в

записной книжке, в поисках нужного телефона.

- Так вы ж не тоннельный рабочий, - усмехнулся Ширко. - Откуда офицеру милиции

про наши предрассудки знать?

Капитан не ответил. Набирал номер доктора Ракитина из спецклиники.

- Игорь Борисович! - обрадовался он, услышав знакомый голос. - Я не разбудил?

Нет? На дежурстве сутки? Значит, мы оба на посту. Да-да.

Офицер милиции заулыбался, слушая ответ старого знакомого. Андрей Монтеров был в

долгу перед психиатром. Тот как-то раз поставил на ноги тещу капитана. Ракитин и

в больнице за старушкой присмотрел, и лекарство хорошее выписал, которое здорово

помогало... А в награду за услугу денег не взял. Как только услышал, где

работает Монтеров, на каком перегоне, так сразу и "деревянные" не нужны стали, и

зеленые американские рубли не вдохновили врача.

Попросил в оплату - услугу за услугу. Предупреждать его, Ракитина, если какие

странные, нелогичные ситуации будут происходить на этом участке

Кировско-Выборгской линии. И вот Андрею Монтерову представился шанс частично

"расплатиться" с психиатром. Пусть и странной была та просьба, да кто знает?

Вдруг еще помощь родственникам понадобится. Или, не дай Бог, самому...

- У меня как раз такой случай, как вы хотели, Игорь Борисович! - торопливо

произнес он. - Вот только что все произошло! Током убит рабочий ночной смены.

Причем, самое удивительное, он дотронулся до контактного рельса. Но еще до того,

как диспетчер подал ток. Что? Да! Да! До того. Вроде, остальные тоннельные

рабочие никаких травм не получили. Только этот тестировщик, Павел Юдин. И,

знаете что самое интересное, Игорь Борисович? За сутки до этого парень ночью

работал на перегоне, сунулся в боковой заброшенный тоннель. Там увидел

всадников. Да-да-да! Именно! Всадников в блестящих латах. На лошадях! И он

видел, и напарник. Что? Нет, напарник жив. Он в боковой коридор не залезал,

когда всадники поехали - отвернулся к стене. Да! И он - жив. А тот, молодой, что

на них таращился - умер! Что? Да, поговорить можно. Второй здесь, рядом со мной.

Капитан подошел к Ширко, протянул трубку старому рабочему.

- Пожалуйста, Николай Евграфович, поговорите с моим знакомым! Он интересуется

всеми случаями, когда люди видели всадников в тоннелях метро.

Ширко удивленно посмотрел на офицера милиции, но мобильный телефон взял. Кратко,

без особых эмоций, ответил на вопросы психиатра. Несколько раз произнес "Да!" в

конце разговора. Затем, пожав плечами, передал трубку капитану.

- Андрей! - услышал милиционер голос Ракитина. - Это очень любопытный случай.

Да! Мне нужно по карте посмотреть точное место, где все это случилось. Я

попросил Николая Евграфовича подъехать ко мне, сразу после смены. Пожалуйста,

напиши на листочек номер моего мобильного телефона и адрес нашего учреждения.

Николай Евграфович говорит, что подъехать сможет, это ему по дороге домой.

- Хорошо, Игорь Борисович! - капитан был рад оказать врачу услугу. - Обязательно

сделаю! И адрес напишу, и телефон. Даже подскажу, как пройти-проехать, чтоб

времени зря не терял. Не беспокойтесь! Да! Всего хорошего!

В записной книжке был не только телефон. Адрес больницы сохранился с тех пор,

как офицер ездил туда, навещать мать жены. Андрей Монтеров вытащил ручку,

выдернул из папки с протоколами чистый лист. Аккуратно вывел на нем все данные

врача, даже фамилию, имя и отчество. Передал Ширко.

- Вы уж обязательно заверните к нему! - попросил капитан. - Это очень хороший

человек! Раз он просит - значит, действительно нужно.

- Обязательно заеду, - кивнул старый рабочий. - Смена закончена. Вот сейчас

схожу, переоденусь. Отдышусь маленько, после всего этого. И туда прямиком.

Может, хоть он объяснит, что там было? Что происходит?

- Вот и славненько! - обрадовался офицер. - Славненько! На том и порешили...

Киловольт позвонил Оксане Лаптевой около десяти утра, дольше не продержался.

Диггер около часа крутился возле телефона, прежде чем решился набрать номер

журналистки. Ему не терпелось узнать: как дела у девушки, испытавшей накануне

сильный шок? Но то была официальная причина. На самом деле, Килу очень хотелось

услышать голос Оксаны.

- Привет! - хрипло сказал он, когда девушка подняла трубку.

- Привет! - нежно ответила Оксана, и Киловольт расплылся в улыбке.

Журналистка узнала его по голосу, это было очень приятно.

- Извини, что рано побеспокоил.

Парень затаил дыхание. Хрупкая нить... Хрупкая нить, которая существует только в

его воображении. Или нет?

- Ничего, я рада слышать тебя, - честно ответила девушка.

- Как ты, Ксюха? - спросил диггер. - И Руж, и я... мы оба очень беспокоимся за

тебя. После вчерашнего.

- Ой! Как вспомню - щеки красные, - услышал он. - Кил, милый! Мне так стыдно за

свое поведение! Простите меня, пожалуйста. Сама не знаю, что это было.

- Ничего страшного! - успокоил диггер. И тут же заговорил быстро-быстро. - Мы

все примерно через такое же проходили. Первый выход - он для любого трудный.

Сначала собираешься, собираешься, вроде уже готов-переготов. Потом увидишь, как

все выглядит на самом деле... И пока там, внизу - до конца не осознаешь, что

происходит. Вроде, это называется защитное торможение. Мозг отключается. Он

сконцентрирован только на том, чтобы ошибку глупую не допустить. Чтоб выжить,

обратно на свет выползти. Зато потом, когда все остается позади... Наружу

выбираешься, рад не только тому, что жив. Всех обожаешь. Любую встречную собаку

готов расцеловать от счастья.

- Точно! - девушка звонко рассмеялась. - У меня так и было вчера!

Смех был таким чистым, по-детски беззащитным, восторженным, что у парня

перехватило дыхание. Он смешался, чувствуя, что земля под ним закачалась.

- Кил, милый! - нежно сказала девушка. - Я тебе очень благодарна за вчерашний

день. Ты, наверное, сам не понимаешь, что для меня сделал. Я будто заново

родилась. Нет! Не то. Не те слова. Не знаю, как передать... Просто... на многое

по-другому посмотрела...

Парень стоял молча, только неловко переминался с ноги на ногу.

...Хрупкая нить... Хрупкая нить... Удержать. Не разорвать. Господи, как же это

трудно!

- Кил, ты слышишь?

- Угу.

- А чего молчишь?

- Я улыбаюсь.

Оксана вновь рассмеялась.

- А-а-а. Понятно. Просто по телефону не видно, что ты улыбаешься. Я подумала:

какие-то глупости говорю. Тебе неинтересно.

- Ксана... - позвал Киловольт.

- Ау?

- Ты... ты очень хорошая.

Девушка шмыгнула носом, и Кил это услышал. Парень закрыл глаза. Хрупкая нить...

Хрупкая нить... В омут с головой!

- Ксана... Я не хочу... чтоб через неделю все закончилось.

Девушка надолго замолчала.

- Когда я напишу статью? - наконец, тихо спросила она.

- Да! - честно ответил диггер. - Не хочу, чтоб ты исчезла так же внезапно, как

появилась... Не хочу! Наверное, это не случайность...

Он не смог закончить. Но Оксана, вдруг почувствовавшая слабость и присевшая на

стул возле телефона, без слов поняла, о чем говорит парень.

- Не случайность, что мы встретились, да? - едва слышно прошептала она.

И услышала то, что хотела услышать. "Да!" Оксана чуть повернулась на стуле,

уперлась лбом в зеркало.

- Ксан! - позвал диггер. - Я зря это сказал?

- Нет! - покачала головой девушка. - Нет, не зря.

- А чего молчишь?

- Я улыбаюсь.

- А-а-а, - облегченно рассмеялся Кил. - Мне-то не видно, что ты улыбаешься.

Сказал - и тишина. Чуть провод зубами не перегрыз.

- Кил, - нежно проворковала Оксана. - Я хотела... собиралась... Спасибо за

вчерашний день. Ты заработал небольшой гонорар.

- Вкусный? - с интересом спросил диггер.

- Думаю, да, - Оксана оценивающе посмотрела на себя в зеркало, поправила волосы.

- Ну, это сам увидишь. Попозже. Что у нас на сегодня?

- Ой! - смутился парень. Голос его сразу изменился. - Какой я тормоз! Ксанка, я

ж тебе звонил по делу! Руж на мобильник SMS-ку скинул. У него какие-то проблемы

на сегодняшний вечер наклюнулись. Сам и не рад, да говорит, что отвертеться не

может. Увы. В общем, предлагает в метро нырнуть в первой половине дня.

- А до скольки эта первая половина? - испугалась Оксана. - А то уже

пол-одиннадцатого!

- До скольки? - почесал ухо Кил. - Ну, думаю до трех, не больше. Руж намекнул,

что к четырем должен свалить, по-любому. Значит, надо ему немного про запас

оставить. До трех лучше уложиться с нашей экскурсией.

- Через два часа, в полпервого, я могу быть в любом месте города, какое

назовете, - деловито ответила журналистка.

- Ксан, ты подумай, надо ли сегодня куда-то лезть? - вдруг спросил Киловольт. -

Руж волновался. Говорит, если ты не отошла, то рисковать не стоит. Мы тебя вчера

сильно напрягли, это факт. Можно на день паузу взять. Успеем еще.

- А разве мы сегодня во что-то серьезное ввязываемся? Я так поняла, вы меня в

метро поведете, на какую-то станцию. Показать то, что обычно люди не видят. В

шахты ж не полезем?

- Нет, в шахты пока не лезем. Хватит. Видишь, какое дело... Мы про выход на

берег Финского залива договорились еще до того, как с тобой в жизни

познакомились. Когда письмо твое читали... Решили, что отведем журналистку туда.

Вроде как напугать. Она, то есть ты, посмотришь, как все страшно и неприглядно -

и самой расхочется под землей шастать.

Девушка промолчала.

- Прости меня, Ксан! - виновато сказал Киловольт. - Я должен был отговорить

Ружа. Обычно новички с более простых вещей стартуют.

- Все нормально, - усмехнулась девушка. - Спасибо, что сказал правду. А мне, и

действительно, надо было на что-то такое посмотреть. Чтоб глупости из головы

выветрились. Чтоб более реально себе представляла, какое оно - подземелье.

- Ну, это так... - честно сказал Киловольт. - В шахте ничего страшного не было.

Только гнилая лестница. Высота, конечно, большая. Но мы ж на страховке.

- Вода, - добавила Оксана и почувствовала, как по спине пробежал холодок. -

Черная, неподвижная, жуткая, мертвая. Я, как вспомню...

- Да, - согласился диггер. - Вода не такая, как с неба. Или как в реке. В шахте

- чужая. Убить готова, стоит только допустить ошибку. Но ты не переживай.

Сегодня все по-другому будет. Просто станцию метро посмотрим.

- Куда ехать? - спросила журналистка.

- На "Академическую".

- Если в двенадцать тридцать встретимся, до трех уложимся?

- Должны! - подумав, согласился диггер. - Рабочую одежду можешь не брать.

Фотоаппарат, мобильник, денег немного. Больше ничего не надо.

- Тогда - целую! Я побежала готовиться, - журналистка чмокнула трубку и побежала

приводить себя в порядок.

Накануне, после "выхода", заснуть удалось не сразу. Все время мерещилось, что

она, Оксана, проваливается в трубу на дне страшной бетонной шахты. Девушка

махала руками, пытаясь уцепиться за что-нибудь, но черная вода затягивала все

глубже, глубже. Журналистка, только-только начинавшая задремывать, вскакивала на

постели, сердце бешено колотилось. А потом, в одном из кошмарных снов, ее за

руку взял Кил. Рядом с ним было легко и просто. Оксана прижималась к плечу

диггера и чувствовала: теперь все по-другому. Хорошо. Так, как должно быть.

Забравшись в ванную комнату, Оксана еще раз глянула на себя в зеркало. И лишь

тогда, при ярком свете, смогла оценить, как горят щеки.

- У-у-у, милая моя, - полуприкрыв глаза, промурлыкала она своему отражению. - Я

смотрю, ты попала капитально...

Девушка взяла деревянный гребень, принялась медленно расчесывать длинные волосы,

спутавшиеся за ночь.

- А ну и что! - с вызовом ответила она, глядя на девчонку в зеркале. - Ну и

пусть! Мне так хочется!

Николай Евграфович Ширко забыл бумажку с адресом врача в подсобном помещении,

где переодеваются рабочие. Шепотом выругавшись на свою "дырявую голову", он

вернулся обратно. Достал из кармана промасленной куртки свернутый вчетверо лист,

проверил, не ошибся ли? Еще раз возвращаться назад не хотелось. Но все было

правильно - на бумажке, рукой Андрея Монтерова, выведены адрес врача, его

фамилия, имя, отчество и телефон. Капитан милиции постарался: все аккуратно,

крупными буквами. Видно, действительно очень хотел, чтоб Ширко заехал по

указанному адресу.

Сложив лист и спрятав его во внутренний карман, старый мастер вышел из подсобки.

Махнув рукой дежурной на нижнем посту, двинулся к поезду. "Возвращаться - плохая

примета, - подумалось ему. И тут же проскользнула другая мысль. - А видеть

всадников - хорошая? Какая разница, одна плохая примета или две?"

Голова соображала плохо, не только от усталости. Горечь оттого, что понапрасну

погиб молодой парень, жила внутри. Не давала покоя. Что он, Николай Евграфович

Ширко, мог сделать? Для всех осталось загадкой, почему Павел Юдин схватился за

обесточенный контактный рельс, но умер от удара током? Может, тестировщик умер

по другой причине? Из-за чертовых всадников! И теперь он, Ширко, должен увидеть

человека, который занимался похожими историями. Оказывается, и другие видели

рыцарей! Необходимо узнать правду...

Николай Евграфович вошел в вагон, но садиться не стал. Схватился за поручень,

прикрыл глаза, вспоминая, как все было... Вот Павел склоняется над поврежденной

парой проводов. Откидывает волосы со лба. Смеясь, объясняет Ширко, чем витая

пара отличается от медной.

А вот они медленно бредут по рабочему тоннелю обратно, в сторону станции. И -

боковой штрек. Черт бы побрал молодость! Свойственные ей любопытство, поиск

новых приключений. На собственную голову. Не сунься туда Павлуха - не выехали бы

всадники. И он, скорее всего, был бы жив!

- Да точно б жил! - с досадой пробормотал рабочий и открыл глаза.

Справа от него, рядом - почти плечом к плечу - стоял рыцарь в блестящих латах.

Ширко зажмурился, потряс головой. "Неужто надо к врачу? - пронеслось в голове. -

Только не место на карте показывать, а собственные мозги проверять..."

Старый рабочий посмотрел на пассажиров. Одни сонно позевывали, другие - читали

книги. Худенький парнишка увлеченно "рубился" в какую-то игрушку на своем

мобильнике. Похоже, рыцаря никто из них не видел. Или те стали настолько

привычным явлением в метро, что не вызывают у горожан никакого интереса?

Николай Евграфович покосился на незнакомца в блестящих доспехах. Тот стоял

совсем рядом. Казалось, рыцарь едет на работу. Точно так же, как и большинство

горожан в утренние часы.

- Да ну все это на фиг! - пробормотал старый рабочий.

Он шагнул к выходу из вагона, намереваясь покинуть состав на ближайшей

остановке. Еще не хватало - вот так вот сойти с ума. Двери открылись, и Николай

Евграфович шагнул на перрон. "Пущай рыцари ездят в метро. И драконы тоже. И

спящие принцессы. Заплатят за билет - и ездят. Только не в одном вагоне со

мной". Он отошел подальше от состава, к стене. Лишь затем обернулся. И

вздрогнул.

Чертов рыцарь находился у него за спиной! Как он ухитрился приблизиться к

человеку неслышно?! На ногах у странного незнакомца были блестящие - несомненно,

тяжелые - сапоги. Но чужак двигался бесшумно. И, похоже, никто его не видел, как

в вагоне! Поезд отошел от платформы, мелькнули огоньки последнего вагона,

исчезли в темноте тоннеля.

- Ну, что тебе нужно от меня, клоун жестяной? - негромко спросил Ширко. -

Послать от души, что ли? Уйди! Не доводи старого человека до греха...

Вместо ответа рыцарь ухватил стоявшего перед ним рабочего за левое плечо.

Николай Евграфович скривился от боли, мигом заныло сердце. Человек ощутил

страшный холод, так, будто левая половина тела попала под душ. Но не воды, нет.

Чего-то несравненно более холодного. И только в середине ледяной глыбы, в

которую превратилась часть тела старого мастера, рвалось живое сердце. В него

вонзались острые иглы, но человек не мог ни позвать на помощь, ни отодвинуться

от незнакомца, убивавшего его.

Рыцарь подтолкнул Николая Евграфовича к краю платформы. Развернул человека так,

что тот оказался спиной к арке, из которой должен был выехать состав.

"Плохая примета", - мелькнуло в голове Ширко. Сквозь ледяной холод, сквозь

страшную боль, терзавшую левую половину тела, он услышал глухой, "ватный" гудок.

Машинист прибывавшего состава предупреждал пассажиров об опасности. "Отойти

надо", - вяло подумал Николай Евграфович. Но от него ровным счетом ничего не

зависело...

Поезд начинает "входить" на станцию на довольно приличной скорости, ощутимо

сбрасывает ход только к середине пассажирского перрона. А Ширко стоял почти в

конце платформы, у голодного черного рта арки. Так, что машинист ничего не успел

бы сделать.

Ничего не успел сделать. Рука, закованная в блестящие латы, подтолкнула

обреченного человека вперед и вбок, отправляя его под колеса состава. Машинист

резко дернул стоп-кран. Люди в вагонах повалились с ног.

Ничего не помогло. Инерция тяжелого состава была такова, что первый вагон смял,

разорвал тело старого рабочего. Тот даже не закричал от боли. Страшные иглы

пронзили сердце до того, как Николай Евграфович оказался под колесами поезда.

Может быть, Ширко ничего и не почувствовал. Да только он уже ничего не смог бы

рассказать о собственных ощущениях.

На "Академической" встретились ровно в половине первого. Руж и Оксана, как

выяснилось, ехали к условленному месту на одном поезде, только в разных вагонах.

А Киловольт уже стоял на платформе.

- Ого! - одобрительно сказал Руж, подав руку Килу и повернувшись к журналистке.

- Первый раз вижу, чтоб девушка вовремя приходила на свидание!

- Так это ж деловое свидание! - рассмеялась Оксана. - А вот если б с молодым

человеком... Могу и час его промучить!

- Не повезло кому-то, - философски заметил Руж, совсем не глядя на друга. -

Впрочем, индейцы сами наступают на грабли. Ну кто их заставляет?

- Кого? - не поняла Оксана.

- Индейцев!

Журналистка со страхом посмотрела на Ружа, потом бросила вопросительный взгляд

на Киловольта. Тот с огромным интересом изучал гранитные плиты у себя под

ногами.

- Да все нормально! - успокоил Руж. - Я не сошла с ума, милорд! Нет-нет!

Нет-нет!

Он попрыгал на носочках, сложив руки перед собой, будто маленький зайчик. Оксана

невольно сделала шаг поближе к Киловольту. Схватила за руку, будто молча

спрашивала, что происходит.

- Не обращай внимания! - наклонил голову Кил. - Просто Руж сегодня без пива. Ему

нельзя спиртного. День такой. А Руж без пива - как наркоман без дозы. Ломает

его. По-страшному.

- Ломает, - огорченно вздохнул диггер. - Ну что, ребята, двинули?

- Двинули! - твердо сказала журналистка. - А куда?

- Совсем недалече, - хмыкнул лидер группы.

И впрямь, требовалось пройти метров двадцать. Или тридцать. Парни завели девушку

на другую платформу. Остановились возле квадратного металлического люка в полу.

Киловольт чуть отодвинул журналистку в сторону, поближе к стене.

- Значит, так! - скомандовал Руж. - Открываем. Я ныряю первым. Кил, ты берешь

Оксану за руки, опускаешь вниз, но очень быстро. Не дрейфь, я поймаю. И сразу

сигаешь вслед за нами. Только не на голову даме!

- Вы что? - пораженно спросила журналистка. - Прямо здесь? На платформе?! Люди ж

вокруг!

Но ее никто не слушал. Руж присел возле замка люка. Развязал шнурок на кроссовке

и тут же, с деловым видом, чуть ли не с пыхтеньем, принялся его старательно

завязывать. К платформе подошел поезд. Одни пассажиры покидали вагоны, другие

заходили внутрь. Людская река потекла на улицу. Диггер сидел чуть в стороне,

ковыряясь с "тапком". И вдруг журналистка заметила в руке парня... дамские

щипчики! Руж вскрывал замок!

Поезд тронулся с места, на какой-то десяток секунд платформа опустела. Руж

быстро глянул на Киловольта. Тот кивнул, за талию подвинул девушку ближе к себе.

Темноволосый диггер резко дернул металлическую крышку люка. На то, чтоб бросить

короткий взгляд вниз, у него ушла секунда. Еще через секунду Руж спрыгнул на

лестницу. Галопом проскакал по ней, развернулся.

Бледная от страха Оксана уже спускалась следом за ним "на лифте". Киловольт

держал журналистку за кисти рук, стоя над открытым проемом. Руж, не особенно

задумываясь над проблемами этикета, схватил девушку за бедра, сдернул ее с

лестницы в сторону. Журналистка обхватила его руками за шею. А на освободившуюся

площадку уже "свалился" Киловольт. Закрыть крышку по-тихому не удалось: Кил

слишком резко дернул створку люка, и она с грохотом захлопнулась.

- Ой, мальчики! - Оксана испуганно зажмурилась. - Что сейчас будет...

Трое нарушителей закона постояли в проходе, ожидая рева сирены, милицейского

свиста, или, в крайнем случае, страшного мата. Но никто их не преследовал. Ничьи

перекошенные от гнева рожи не засовывались в люк, через который парни и девушка

проникли в подплатформенное помещение.

- Быстро! - скомандовал Руж.

Он метнулся к крайней двери, открыл ее. Махнул рукой, показывая, что сотоварищам

необходимо срочно укрыться там. Внутри оказалось маловато места для троих.

Штатное освещение решили не включать, только Руж направил луч маленького

фонарика в пол.

- Фух! - сказала Оксана и оперлась спиной на Киловольта. - Ну, ребята... Ну,

блин...

Кил тут же воспользовался темнотой и малыми размерами помещения. Он присел на

какой-то бетонный выступ, обнял журналистку за талию. Потянул к себе. Оксана

уступила безропотно. Прижалась к Килу. Волосы девушки оказались возле лица

парня, диггер вдохнул аромат духов. Не удержался, нежно прикоснулся губами к

шее.

- Ну, ребята! - повторила журналистка. - Ну, вы даете! Это ж... десять секунд!

Дамскими щипчиками! И мы... мы тут?!

- Тут-тут, - успокоил Руж. - Все нормально. Если считать станцию - землей, то мы

на подземном этаже станции.

- Ну... - повторила Оксана. У нее не хватало слов. - Да как же я про это напишу,

а?! Мне никто не поверит! Десять секунд! Это какая-то операция спецназа...

Киловольт молчал. Пока Руж и Оксана беседовали меж собой, он закопался лицом в

волосы девушки, прижимал ее к себе все крепче и крепче.

- Что дальше? - спросила Оксана.

Трудно было сказать, кому адресовался вопрос, но Руж принял его на свой счет.

- Сейчас отдышимся чуток, походим по коридору, - ответил он. - Покажем тебе, что

здесь есть. Кстати, ты слыхала байку про антидиггеров?

- Неа, - помотала головой журналистка.

- Диктофон есть? Включай! Поближе, я тихо рассказывать буду. Значит, автор этой

приколки - один из наших друзей. В деталях не помню, потом, если хочешь, можешь

на сайте найти, я тебе почтой линк сброшу. Суть в том, что в метро полно

монтеров. Монтеры - не те, кто что-то в тоннелях чинит. Это те, кто нас

монтирует. Обычные старушки и старички, каких в метро сотни или тысячи. Так вот,

на самом деле, это переодетые антидиггеры первого уровня. Они обожают заловить

кого-то подозрительного, сдать дежурному по станции, то есть монтеру более

высокого уровня. За это отличившемуся антидиггеру дают левел-ап и синюю фуражку.

- А что такое левел-ап? - громким шепотом спросила Оксана.

- Английский знаешь? В компьютерные игрушки режешься?

- Английский знаю, в игрушки - почти нет, - вздохнула Оксана.

- Ну, все равно поймешь. Level-up - уровень вверх, на уровень вверх. Так и в

игрушках обозначается переход на следующую ступень. Туда, где требуется

мастерство повыше. Ну, допустим, прошла первый уровень - левел-ап - начинаешь

игру на втором, более сложном.

- А! Поняла! - обрадовалась Оксана.

И вдруг беззвучно затряслась от смеха.

- О! Дошло! - удовлетворенно заметил Руж. - Значит, отличившемуся антидиггеру

первого уровня дают левел-ап и синюю фуражку. Монтеры рангом повыше носят синюю

форму, дежурят у эскалаторов, обожают хватать диггеров, а также тех, кто с дури

перепрыгнул через турникет. Таковые по умолчанию приравниваются к диггерам.

Пойманных тащат в подземные казематы, вот, как здесь. Тут их мучают до

полусмерти. Смотри! Слушай! Вокруг нас мечутся души грешников... Особо злостных

нарушителей, которые неоднократно попадались в лапы антидиггеров, обратно уже не

выпускают. Бедолаги навечно остаются в подземельях, работают на метрополитен.

Самые страшные - это старшие монтеры. Те, что ходят в форме со звездочками.

Каждая звездочка - десяток изловленных диггеров. Эти монтеры отличаются очень

злобным норовом, разжалобить их почти невозможно. Правда, иногда помогает

магическая бумажка, на который написано "билет банка России". Ну и, конечно

необходимо, чтоб на бумажке побольше ноликов было. Тогда тебя не посадят на цепь

в подземельях. Подержав взаперти, могут и обратно, на свет, выпустить. Мы,

кстати, не случайно попросили тебя магических бумажек в карман положить. И сами

взяли. Вдруг сегодня пригодится?

Ну, а дальше? Уровень сменяет уровень, и однажды монтер достигает такого

высокого круга, что дальнейший левел-ап уже невозможен. Такому дают саблю и

белого коня. Днем монтер спит, а по ночам скачет на лошаке по тоннелям, с

горящими глазами, размахивая шашкой. Ловит диггеров.

Оксана скрючилась в руках Киловольта. Тряслась от смеха, громко всхлипывая.

- Тише ты, дуреха! - сказал ей Кил. И обратился к Ружу. - Хватит ребенка до

истерики доводить! Выдаст нас - мигом антидиггеры верхних уровней налетят.

Замонтируют в обезьянник! И кто-то получит свой очередной левел-ап.

Оксана, попытавшаяся было выпрямиться, стать серьезной, прыснула со смеху.

Согнулась, закрывая себе рот ладонями.

- Кстати, вот еще хорошая приколка, жизненная, - не моргнув глазом, продолжил

Руж. - Ксюха, отгадай загадку: Черный, на одной ноге. Кто это?

- Не знаю, - подумав, честно ответила девушка.

- Одноногий негр-инвалид, - объяснил диггер. - Черный на двух ногах?

- Видимо, здоровый негр, - ответила девушка.

- Нет! Два одноногих негра. Черный на трех ногах?

- Ну... три одноногих негра! - улыбнулась журналистка.

- Рояль. Черный на четырех ногах? - лицо Ружа было абсолютно серьезным.

- Рояль и негр-инвалид!

- Шахтер после получки, - усмехнулся диггер. - Ни разу не угадала.

Девушка затряслась снова, всхлипывая так, что Киловольт вынужден был закрыть ее

рот ладонью.

- Руж! - строго сказал он. - Ты, что, вправду хочешь, чтоб нас запалили?

- Нет! - ответил темноволосый диггер. - Сказка ложь, да в ней намек. Релакс

закончен, культурная программа тоже. Мы сейчас двинемся в коридор. Посмотрим,

что там и как. Но, если вдруг кто-то будет спускаться в подэтажный горизонт, мы

- как те шахтеры после получки. Уползаем на четвереньках. Поняли? Даже если

станем черными и грязными. Уползаем в какую-нибудь щель! Быстро и тихо. Готовы?

Оксана сразу стала серьезной, мягко убрала руки Киловольта, выпрямилась.

- Значит, я - первым. Иду, слушаю. Вы - за мной. Кил, если что, подтолкни даму.

Чтоб она ненароком не застряла на самом видном месте...

Закончив инструктаж, лидер группы погасил фонарь, осторожно приоткрыл дверь в

коридор. Постоял, послушал и шагнул вперед. Оксана выбралась следом, когда ее

тихонько подтолкнул Кил. Мелькнула вспышка - это девушка вспомнила про

фотоаппарат и воспользовалась им. Коридор тянулся под всей станцией. Стены были

увешаны проводами и толстыми кабелями. Время от времени попадались

распределительные щитки. От всего этого исходил страшноватый гул. Было ясно: все

вокруг - электрооборудование, находящееся под напряжением. А заземление рельс

выглядело так зловеще, что девушка ни в какую не согласилась приближаться к

шинам. Лишь сделала фотографию, издали.

Оксана испуганно прижалась к Киловольту, который двигался позади. Тот взял

журналистку за руку, подбадривая. Пальцы девушки были ледяными. Руж проскользнул

по проходу, почти до самого конца. Остановился, указал пальцем в потолок. Когда

Оксана достигла этого места, она услышала чьи-то голоса.

- Служба линейного контроля, - прикоснувшись губами к уху девушки, прошептал

Киловольт.

Над головой у Оксаны находились люди. Как раз те, кто отвечал за порядок на

станции. Журналистка тут же потянула Кила назад. Но Руж молча взял ее за руку,

провел чуть дальше. Пальцем ткнул в какой-то прибор, висевший на потолке.

- Дымоуловитель, - тихо пояснил он. - Я, когда первый раз сюда влезли, чуть не

спалился. Вздумал покурить... Хорошо, вовремя эту штуковину заметил! То-то звону

было бы.

- Ты разве куришь? - удивилась Оксана. - Ни разу не видела.

- Раньше. Теперь бросил, - кратко ответил Руж.

Диггер, подняв голову, вслушивался в звуки. Постояв чуть-чуть, удовлетворенно

кивнул, потянул журналистку дальше. Они прошли до конца коридора, и Оксана

увидела лестницу куда-то вверх, возле нее висела табличка "СУ". Журналистка

сфотографировала и это.

Поднявшись по лесенке, троица исследователей оказалась в обычном санузле.

Обычном, да только подземном. Он не мог использоваться работниками

метрополитена.

- Мы так поняли, это на случай атомной войны, - пояснил Руж. - Иди, посмотри.

Журналистка двинулась вперед. Здесь коридор был совсем небольшим, справа и слева

имелись две двери с буквами "М" и "Ж". Приоткрыв "женскую" створку, Оксана с

любопытством заглянула внутрь. Раковина, шланг на носике крана... Унитазы -

просто дырки в полу.

Девушка зашла внутрь, обернулась к парням.

- Я на минутку, - смущенно сказала она. - Подождите...

Диггеры отступили назад, переглянулись.

- Нервы, видать, играют, - заметил Руж. - Держится хорошо, молодец. Однако

поджилки трясутся.

- И у меня трясутся, - признался Киловольт. - Правда, больше за нее, чем за

себя. Нам-то не впервой, если отсидка в обезьяннике. А вот...

- Тссс! - сжал его руку друг. - Не надо об этом. Даже говорить не надо.

Аккуратно работаем. Смотрим, ничего не трогаем, не шумим. Потом уходим.

Девушка вылезла из-за двери с надписью "Ж". Шуток по поводу посещения "атомного"

туалета не последовало.

- Фотографировать будешь? - поинтересовался Киловольт. - Или дальше идем?

- Уже сфоткала, - отозвалась журналистка. - Пошли!

- Тут почти ничего интересного не осталось, - заметил Руж. - Ну, вот. Здесь.

Туалет имеет собственную систему вентиляции. Еще - система контроля уровня

сточных вод. Если резервуар наполняется, поплавки поднимаются вверх. Сразу же

включаются насосы, откачивающие воду. Все в автоматическом режиме. Видимо, время

от времени требуется, чтоб люди обслуживали это, проводили

ремонтно-профилактические работы. Однако, пока мы здесь с рабочими ни разу не

сталкивались.

- А что, вы сюда часто лазаете? - поинтересовалась журналистка.

- Да нет! - махнул рукой темноволосый диггер и поморщился. - Так, из

любопытства. Понимаешь, все думают: подземка, подземка! Страна чудес и секретов.

А тут - почти, как наверху. Те же провода, только их много, и ток большой.

Видишь, даже туалет такой же. Вот скважин наверху нет, это да. Скважины и

резервуары для сточных вод... Кстати, чуть подальше от платформы для пассажиров,

метрах в трехстах, есть тоннельно-дренажная подстанция. С виду, со стороны

тоннеля - неприметное помещение. Зато внизу много интересного! Под ТДП -

огромный резервуар для воды. Вся влага, что разными путями оказывается в

тоннеле, по сточным трубам попадает туда. Когда резервуары заполняются -

включаются насосы. Они откачивают воду по огроменным трубам. В общем, все на

автоматике. Иногда кажется - на инопланетную космическую станцию попал. Ничего

не понятно. Вокруг - ни души. Но все работает само по себе.

- На самом деле, - добавил Киловольт. - Тут нет ни ракет с ядерным зарядом, ни

секретных военных объектов, ни пыточных камер. Видишь сама, все просто -

электричество и вода. На электричестве здесь основано все. Столько шин

заземления, кабелей и щитков, что с ума сойти можно. А вода здесь - враг. Ее

пытаются всеми возможными способами удалять из тоннелей. Такая вот проза жизни.

- А секретные линии, как в Москве? - с горящими глазами спросила журналистка. -

Неужели у нас ничего такого нет?!

- Не-а, - покачал головой Руж. - Мы ж не в столице! Там важнейшие

правительственные объекты связаны второй, альтернативной сеткой тоннелей. У нас

другое метро. Его очень дорого строить. Сама понимаешь, город на болотах. Да и

потом, Питер - не столица. Сколько у нас может быть стратегически важных

объектов? Ну, три, четыре. Пять? Кремля нет, Генштаба нет, здания правительства

нет. Вот и весь сказ. У нас уровень другой. Есть, конечно, несколько тоннелей,

назначения которых мы не знаем. Но - и только.

- А я от кого-то слышала, что целый подземный город находится под ТЮЗом, -

сказала Оксана. - Вроде даже, туда уходят какие-то загадочные тоннели со стороны

"Технологического института".

- Миф! - в один голос сказали диггеры.

- Ты еще легенду о пропавшем поезде вспомни, - добавил Руж. - Слыхала? В начале

двадцатого века в Ломбардии пропал пассажирский состав. Он вошел в горный

тоннель, но с другой стороны уже не выехал. Пропал бесследно. Сначала искали. И

поезд, и пассажиров. Удивлялись, как такое могло быть. Куда исчез? Потом забыли.

Так всегда бывает. Время проходит - все стирается из памяти. Но знаешь, что

самое любопытное? Спустя годы тот самый поезд вдруг стал появляться на железных

дорогах всего мира. То в одном месте, то в другом. Появляется, пугая случайных

свидетелей и порождая невероятные легенды. Такой вот фантом...

- Об этом не пиши, - заметил Киловольт. - Старая история. А вот что касается

нашего метро... Мы думаем, что секретные линии в Питере могут существовать. Но

пока о них ни от кого не слышали. То ли потому, что секрет этот хорошо

охраняется, то ли потому, что мало их. Или нет вовсе. А подземный город - точно

миф. У нас даже тоннели плывут, из-за грунта. Метро - большей частью - глубокого

заложения. Это колоссальных денег стоит. А каково целый подземный город

отгрохать? Представляешь?

Журналистка тяжело вздохнула.

- Что, не родилась сенсация? - обнял ее за плечи Кил. - Ксан, ты не ищи дешевой

популярности. Если хочешь написать - пиши, что есть. Правду. Метро - само по

себе огромный подземный город. Имеется куча всего прочего, кроме пассажирских

тоннелей.

- Угу, - грустно кивнула журналистка. - Ну что, еще куда-то?

- Да нет! - Руж посмотрел на часы. - Вроде, тут больше ничего интересного. Надо

потихоньку выбираться наверх. Как раз полчасика осталось, чтоб показать тебе,

как тоннели метро контролируются. Чтоб знала.

И троица исследователей двинулась в обратную дорогу. Теперь Оксана шла чуть

смелее, хотя все равно держалась за руку Кила. Они благополучно миновали

"подземный" этаж подземки, добрались до лестницы, с которой начиналось

приключение.

- Страшно! - призналась девушка. - Потолок над головой. Давит. И стены.

- Ага! - поддакнул Кил. - А представь, каково тем, кто в метро работает? Целый

день - вот так...

Руж поднялся по ступенькам к самому люку, осторожно потрогал крышку.

- Нормально, открыто! - облегченно вздохнул он. - Значит, двигаем в обратном

порядке. Кил, ты - первый! Открываешь люк, выбираешься. Следом по лестнице

карабкается Оксана. Я подтолкну, если что. Ты, Кил, хватай ее за руки или под

мышки и - в сторону! Я выпрыгиваю следом, закрываю крышку. Уходим.

Кил и Оксана кивнули. Лидер группы чуть отодвинулся от выхода "на поверхность",

замер, прислушиваясь. Махнул рукой, подзывая друга... Задрожал пол под ногами,

загудели стены - к перрону подходил поезд. Троица стояла, не двигаясь. Зашипел

воздух, послышался голос информатора. Прошло еще несколько мгновений, колеса

поезда вновь застучали по рельсам - состав уходил от платформы к следующей

остановке. Сосчитав до пятнадцати, Кил двумя руками надавил на крышку люка, но,

как и в прошлый раз, не сумел удержать тяжелую створку. Раздался страшный

грохот. Диггер пулей вылетел на перрон. Оксана, с выпученными от страха глазами,

"ломанулась" следом. Видимо, она сделала все очень быстро, потому что второй

диггер не успел подтолкнуть ее сзади. Киловольт дернул журналистку в сторону, и

Руж выскочил на платформу, следом за товарищами. Он тут же аккуратно прикрыл

створку люка. Как ни в чем ни бывало, двинулся по платформе, заложив руки за

спину.

Киловольт обнял Оксану за плечи, крепко прижал к себе. Наклонился, чтобы

поцеловать в губы. Девушка хотела отмахнуться, ей показалось: время - не самое

подходящее для проявления чувств. Однако, журналистка быстро поняла: диггеры

действовали именно так не случайно. На перрон выскочила дежурная по станции,

подозрительно огляделась. Но на платформе почти никого не было - только парень,

ждавший состав, да влюбленная парочка. А эти, как известно, готовы целоваться

сколько угодно и где угодно. Убедившись, что на платформе порядок, женщина в

синей форме исчезла так же внезапно, как и появилась.

Донесся гул. Из темной норы, откуда-то снизу, выскользнул лучик света,

превратился в мощный сноп прожекторов первого вагона. К станции приближался

следующий поезд. Руж мотнул головой, показывая товарищам, что надо садиться.

Вышло так, что Кил и Оксана оказались в другом вагоне, нежели лидер группы.

- На следующей станции выходить! - на ухо девушке сказал диггер.

Оксана кивнула. Глянула в глаза Кила, положила ладони ему на грудь, робко

потянулась губами. Словно извиняясь за то, что пыталась минуту назад оттолкнуть

парня. Перегон до "Политехнической" показался обоим предательски коротким.

Открылись двери, они вышли из вагона, а навстречу топал Руж. С улыбкой - от уха

до уха.

- Любоп! - вынес он вердикт. - Вот она, настоящая любоп! Такая, как в книфках. Я

думал, в жизни уже не бывает. Ошибался...

Оксана покраснела, а Кил аккуратно показал другу кулак. Так, что девушка не

заметила.

- Ну что, продолжаем экскурсию? - с плохо скрытой иронией спросил Руж.

Журналистка энергично покивала. Диггер, усмехнувшись, двинулся к концу

платформы. Там он остановился, принялся что-то высматривать за пределами

облицованной плитами поверхности.

- Что там? - с интересом прошептала журналистка.

Руж ответил не сразу, его глаза внимательно "ощупывали" стены тоннеля, увешанные

кабелями. Наконец, он взял девушку за плечи, подвинул чуть вперед. Так, что

Оксана оказалась на самом краю платформы. Вытянул руку, указывая направление.

- Не бойся! - сказал он. - Я держу! Проведи прямую линию через руку, по моему

указательному пальцу дальше. Присмотрись! Там, над рельсами, в полуметре от них,

тонкий лучик. Будто от лазерной указки. Заметила?

Оксана долго всматривалась в черноту тоннеля, пытаясь разглядеть то, что ранее

никогда не видела и очень слабо представляла себе. Наконец журналистка радостно

кивнула.

- Точно! Вижу луч! А что это?

- УКПТ, - объяснил Руж. - Устройство контроля прохода в тоннель. Лазерный луч,

от передатчика к приемнику. Если пересечь его - сработает защитная автоматика.

Как-то раз мы сдуру ломанулись в тоннель. Молодые были, неопытные. Про защиту

еще не знали. На всей станции загудело так, что мы чуть не обделались прямо на

рельсах! Быстро-быстро сиганули обратно на платформу, свалили подальше от конца

перрона.

Только потом стали разбираться, что тут да как. Узнали: такие вот датчики висят

для контроля входа. Если какой идиот сунется - сразу зазвенит. Набегут

антидиггеры всех уровней. Здравствуй, обезьянник! Мы, так сказать, твои вечные

приемные дети. Ну вот, значит, стали мы изучать УКПТ. Ломать голову, как эту

штуковину перехитрить. Потом научились. Кстати, оно не только от людей, видимо.

Если поезд сдуру не в ту сторону поедет - автоматика тоже предупреждение выдаст.

Защита от всяких нештатных ситуаций, факт!

Ну и, самое интересное, что УКПТ на входе в тоннель не одно. Мы научились

перелезать через луч. Уходили в тоннель. Только там еще такие же пары датчиков

есть. Уже не в полуметре от рельс, а на уровне головы. Первую - перепрыгивать

надо, а под вторую - подлезать. Такие вот дела...

- Может, лучше не писать про это в статье? - задумчиво спросила журналистка. - А

то у нас идиотов до черта. Начнут воображать из себя невесть что, полезут с

платформы вниз.

- Ну, коли жить неохота - пусть лезут, - пожал плечами Руж. - Ты напиши, что

контактный рельс никто пока не отменял. Большими буквами выдели: на нем 825

вольт постоянного напряжения. Возле него страшно стоять, честное слово. Волосы

дыбом, мурашки по коже. А уж перелезать... Только больной на голову человек на

такое способен. Поджаришься в секунду! Напиши: пусть лучше дома пальцы в розетку

вставляют, если на романтику потянуло.

- Диггеры предпочитают в метро ночью ходить, - пояснил Киловольт. - Во-первых,

контактный рельс отключен. Во-вторых, поездов нет. Я тебе про это еще в первый

день говорил, помнишь?

- Ага, - кивнула Оксана.

- Мы хотим в самом конце, когда все другое посмотрим, сводить тебя в метро

ночью, - сказал Руж. - Покажем рабочий тоннель, вентиляционную шахту.

Представляешь, та, что на берегу Финского залива, куда мы в первый день лазали -

всего тридцать метров. А здесь глубина вентшахт - восемьдесят метров.

- И мы тоже сверху вниз будем спускаться? - с ужасом спросила журналистка.

Она побледнела.

- Да нет, - тихо засмеялся Киловольт. - Снизу пройдем, через метро. Нырнем с

платформы, двинемся по рабочему тоннелю до шахты. У нас все рассчитано. Если

идти от "Академической" в сторону "Гражданки", то первая дырка - примерно в

семидесяти пяти метрах.

- Семьдесят три с половиной метра, - уточнил Руж.

- А как вы это узнали? - с интересом спросила Оксана. - Не рулеткой же мерили:

от платформы и до входа в шахту.

- Неа, - с гордостью сказал Руж. - Это диггерское ноу-хау. Авторы -

SeenAndHeard, Shustrik и Sergo. Парни сели в первый и последний вагоны поезда.

Одновременно щелкнули секундомерами. Пока ехали - отметили, через сколько секунд

увидели дырку. Потом, уже на платформе, измерили длину поезда. Кстати, измеряли

не в удавах и не в попугаях. В ботинках! Нога к ноге, шаг за шагом, посчитали

сколько стоп от начала поезда до конца. Потом перевели в метры. Ну, дальше уже

все просто. Скорость поезда на данном перегоне вычислили. Через сколько секунд

дырка за окном мелькнула - тоже отметка есть. Умножили скорость на время -

получили расстояние до цели в метрах.

- SeenAndHeard и Sergo клянутся, что расстояние от платформы "Академическая" до

первой дырки составляет семьдесят три метра шестьдесят два сантиметра, - уточнил

Кил. - Но это, конечно, пижонство. Хотя все равно есть чем гордиться: с такой

точностью вычислили вентиляционную шахту! О, как! Почти научный институт работал

над решением проблемы!

- Ребят, это, конечно, здорово! - восхищенно сказала журналистка. - Ваши

упорство и находчивость достойны уважения. Но почему нельзя было просто

спуститься через ту же вентиляционную шахту? Сразу? Вниз! И не надо через луч

УКПТ прыгать, считать длину поезда в ботинках!

- Не романтик, - прищелкнул пальцами от досады Руж.

- Ксан, сверху - все не просто, - объяснил Киловольт. - Конечно, по городу

натыкано много вентшахт, к ним можно легко подойти. Проблема знаешь в чем?

Решетки на вентиляционных шахтах имеют три слоя. Первый состоит из труб. Внутри

каждой - лом. Да, примерно такой, как тот, которым дворники лед на улицах колют,

зимой. Лом! За первой решеткой - вторая. Потоньше, но тоже приличная. Последняя

- самая тонкая, типа проволочной. Отогнуть - проблема не малая. Пилить ее

страшно неприятно, при этом грохочет вся шахта. Труднее всего справиться с

верхним слоем, потому что, когда начинаешь пилить - лом внутри трубы сильно

мешает. Катается туда-сюда. Не поймешь - в одном месте пилишь или почем зря

полотно перетираешь. Правда, есть у нас умельцы, вскрывали проход таким

способом. Говорят, в общей сложности около четырех дней ушло.

- Четыре дня пилили? - в ужасе всплеснула руками девушка.

- Не, ну не так, чтоб елозили круглые сутки. Ты ж пойми, иногда от работы

отрывают. Народ, знаешь, мимо шастает, приходится делать паузы. Мы ж не в диком

лесу пилим. Кругом - горожане!

- Так что измерить длину поезда в ботинках - гораздо проще, - добавил Руж. - Это

быстрее, чем пилой четыре дня металл скрести.

Оксана вынуждена была согласиться с тем, что сказали диггеры. Она по-новому

взглянула на парней. С уважением. Не каждый человек сумел бы придумать способ,

как рассчитать скорость поезда на перегоне, длина которого неизвестна. Далеко не

каждый сумел бы сделать это столь хитро и изящно, промерив длину поезда с

помощью обыкновенных ботинок, надетых на ноги! А потом, взяв калькулятор, с

точностью до сантиметра вычислить местоположение вентиляционной шахты в

подземной галерее!

- Ну что, хватит на сегодня? - спросил Руж. - Мне уже пора, ребята...

- Да, огромное спасибо, - быстро глянув на часы, спохватилась Оксана. Начало

четвертого. - Прости, Руж!

Она подошла к диггеру вплотную, нежно поцеловала его в щеку. Руж открыл рот от

удивления. Потом на его лице нарисовалась довольная улыбка.

- Ух, ты! - только и сказал он.

Задумчиво посмотрел на Оксану.

- Так! - заявил Киловольт. - Значит, идешь по делам. Потом заглянешь ко мне!

Побеседуем, однако.

- А я не виноват, - чуть выпятив губы, заявил Руж. - Я наоборот.

Довольная улыбка от его лица так и не отклеилась. Глаза были - словно у кота, с

боем прорвавшегося к стратегическим запасам сметаны.

- Тебе пора! - ласково напомнил Кил. - Опаздаешь, старый!

Руж спохватился, быстро глянул на часы.

- Точно! - он заскочил в вагон поезда, махнул друзьям рукой. - Счастливо! Завтра

- коллектор! С утра звякните - на сколько договариваемся...

Двери вагона закрылись с мягким шипением. Оксана послала диггеру воздушный

поцелуй. Когда поезд скрылся в тоннеле, девушка обернулась к Киловольту.

- Ревнуешь? - с хитрой улыбкой спросила она, взяв парня за руку.

- Ничуть не бывало! - ответил тот.

- Не надо! - попросила Оксана. - Сейчас мы тоже сядем в поезд, следующий. Я

расскажу, почему не надо.

Еще один состав подкатил к платформе, предупредительно открыл двери. Оксана

шагнула внутрь, потянула за руку Кила. Забралась в самый уголок вагона.

- Ну, что ты мне хотела объяснить? - с улыбкой спросил парень. - Почему не надо

ревновать?

Оксана не произнесла ни слова. Только взяла руки Кила, провела их себе за спину,

"попросив", чтоб обнял. А сама обвила руками шею парня. Глянула в глаза, как-то

беззащитно, словно в поисках опоры. Мягко прикоснулась губами к губам. Киловольт

никогда не думал, что поезда на перегоне от "Политехнической" до "Техноложки"

умеют преодолевать трассу за одну минуту. Если не быстрее.

Они, взявшись за руки, перешли на другую часть платформы. Обоим надо было ехать

в сторону "Купчино". Пересадка на "Технологическом" устроена так, что им не

требовалось идти через переход. И снова был поезд, и снова мягкие, нежные губы

девушки.

- Я провожу тебя до дома? - хрипло спросил Кил, услышав, что диктор объявил

станцию "Парк Победы".

Оксане надо было выходить на следующей. Девушка отрицательно помотала головой и

виновато посмотрела на парня.

- Не обижайся! - попросила она, увидев, как расстроился диггер. - Кил, милый!

Мне просто надо немного поработать над материалом статьи. Редактор дал всего

одну неделю...

Киловольт грустно кивнул, поцеловал холодные пальцы Оксаны.

- Не обижайся! - повторила она. Пригнула его голову к себе и прошептала в самое

ухо. - Ты позвони мне сегодня, около восьми вечера. Ладно?

- А что будет? - улыбнулся Кил и губами прикоснулся к шее девушки.

- Сюрприз! - кокетливо посмотрев на спутника, ответила Оксана. - Только ты

обязательно позвони! А то я с ума сойду...

Она, быстро чмокнув парня в щеку, бросилась к выходу. Так, словно сказала то,

что говорить не следовало. Поезд открыл двери. "Московская!" - объявил диктор.

Оксана вышла из вагона, но тут же развернулась, нашла глазами Кила, стоявшего у

стены. "Позвони..." - беззвучно попросили ее губы.

На сайте представлен фрагмент произведения. Автор приносит извинения читателям

за то, что нет полной версии - в настоящее время книга находится в "коммерческом

прокате" и не может быть полностью размещена в Сети. О том, где можно купить

роман "Рыцари подземных магистралей" - смотрите перечень ссылок ниже. А сейчас -

необходимое и очень важное послесловие.

"В жизни все переплетено. Так, что сразу не разберешься. И снова, снова тянешь

ниточку из этого клубка - наугад, наудачу. Еще не зная, что тебе достанется..."

Эти слова произносит Оксана Лаптева, героиня романа "Рыцари подземных

магистралей". Романа, написанного в июле-августе 2005 года.

Киловольт, Руж, Быстроход, Берт, Курт, Мутант, Шатун, Серж - вымышленные

персонажи, их нет в действительности. Но есть те, чьи рассказы изучались при

подготовке книги: Berg, Djtonik, MegaVolt, RummaGE, SeenAndHeard, Shustrik,

Skorohod, Sergo...

Нет Sergo. Он погиб, в результате несчастного случая под землей, 10 июля 2005

года.

Давайте просто помолчим.

Sergo (1989 - 2005)

. . . . . . . . . . .

При создании произведения использованы:

1. Фрагменты текстов музыкальных композиций Malina "Голая", Корни "25-й этаж".

2. Статьи об авариях при строительстве метрополитена

г.Ленинграда/Санкт-Петербурга.

- "Плывуны"

http://metroworld.ruz.net/stories/st_3_plyvyny.htm

(в статье указано: Текст про первый и второй питерские плывуны написан

Залмановым А.З. и взят с Неофициального сервера Петербургского метрополитена).

- Игорь Лисочкин "Подборка статей о Питерском метро"

http://igor-lisochkin.planetaknig.ru/read/9177-1.html

- "СПб Ведомости" 13.02.1996 "ТРУБА вчера, сегодня, завтра"

3. Материалы сайтов петербургских диггеров.

- North-West diggers (Диггеры Северо-Запада)

http://nwd.ru/

список сайтов

- Размышления о питерском метро

http://metro-spb.nwd.ru/

Полная карта, размышления о питерском метро, описание линий, специальные пути, с

юмором об антидиггерах различных уровней.

- Svartheim

http://svartheim.nwd.ru

Словарь шахтерского жаргона и терминов, правила техники безопасности,

снаряжение, меры безопасности при нахождении в коллекторах подземных рек,

система "Лесная", шахта у Финского залива.

- СПИКИП

http://spik.nwd.ru/

Техника безопасности, снаряжение, подземная речка Старожилка, объект НЭК

("висящая" металлическая комната), страница памяти Sergo.

- Seen and Heard

http://seenandheard.nwd.ru/

Опасности подземной жизни (правила поведения и ошибки), расчет "дырок" на

перегонах с помощью секундомера и ботинок, борьба с УКПТ, вентиляционные шахты

метро, приключения под станцией метро, туалет на случай атомной войны,

туннельно-дренажная подстанция.

Диггерам:

Роман "Рыцари подземных магистралей" - художественное произведение, в котором

реальность переплетена с вымыслом. Именно потому некоторые объекты придвинуты

друг к другу, объединены и слеплены в нечто целое.

Автор текста солидарен с героиней этой истории, журналисткой Оксаной Лаптевой,

которую считает необходимым процитировать здесь:

"Кил! Руж! Я напишу статью, ребята! Не знаю, простите вы меня или нет... Может,

проклянете? Потому что материал этот не станет рассказом о техногенных объектах

питерской подземки. Я буду писать о людях. И, конечно, я привру. Совсем немного.

Пусть все будет чуточку похоже на красивую сказку! О романтиках. О сильных,

мужественных людях. И о любви..."

А больше автору добавить нечего.

"ЭКСМО", серия "Русская фантастика", октябрь 2006

Тираж: 8000 экз, страниц: 416, формат: 84x108/32, ISBN: 5-699-18843-6